Читать книгу - "Путешествие за смертью. Книга 1. Могильщик из Таллина - Иван Любенко"

— С удовольствием отведаю, — он попробовал. — Да очень вкусно. Пожалуй возьму ещё кусочек.

Насытившись, московский гость положил вилку и сказал:

— Георгий Александрович, но, давайте поговорим о деле.

— Я вас внимательно слушаю.

— Кроме расследования убийства Минора, я должен помочь вам принять золото, перегрузить его на шведский пароход и отправить в Стокгольм. Ведь раньше этим занимался Минор, но он был далёк от контрразведки. И, вероятно, не учёл либо не заметил угрозы.

— Вы имеете в виду слово «смерть» на латыни, вырезанное на стекле?

— Именно. В этой ситуации мне придётся координировать действия центра и вашего торгового представительства. Столица Эстонии кишит агентами враждебных нам стран. Несмотря на это, мы не имеем никакого морального права провалить операцию по транспортировке ценного груза в Швецию. Стокгольм — отправная точка. Вы не хуже меня знаете, как важно сейчас получить возможность не только приобретать за границей боеприпасы, но и помогать нашим иностранным товарищам.

— Я слышал Совнарком собирается закупать паровозы иностранного производства. Это так?

— Совнарком считает, что пришло время готовиться к мирной жизни и строить социализм, — пояснил визави и осведомился: — А что Крафт? Он зафрахтовал пароход в Швеции?

— Ещё вчера. Но пока нет сведений о прибытии золота в Ревель, он вынужден ждать и оплачивать простой в стокгольмском порту. Скорей бы Москва уже определилась.

— Сложность в том, что два парохода должны прибыть одновременно, чтобы без всяких задержек перегрузить золото с одного судна на другой.

— А почему нельзя было отправить золото поездом, а затем уже морем в Стокгольм?

— Приоткрываю вам, как руководителю торгового представительства, занавес: наш человек из эстонской таможни служит в порту. Он и должен «не заметить» золотого груза.

— Благодарю вас, Константин Юрьевич, слава Богу, разъяснили.

— Завтра с утра нам стоит наведаться в местное полицейское управление и выяснить, как движется расследование дела Минора. Возможно, у полиции есть какие-то зацепки. Надо постараться выудить у них максимум сведений об этом происшествии. У нас мало времени.

— Вы считаете убийство Минора совершили агенты Антанты?

— Пока я ничего не считаю, я лишь накапливаю версии. Как говаривал мой старый знакомый из Ставрополя «надобно собрать максимум гипотез, чтобы потом было, что отбрасывать».

— Вы уже второй раз упомянули этого вашего приятеля сыщика. Он жив?

— К сожалению. Эмигрировал в Чехословакию. Открыл в Праге детективное агентство. Борется с советской властью. Непримиримый и умный враг. В моём ведомстве ему давно выписан смертный приговор, но пока его не удаётся исполнить. Он разоблачил нашего ценного агента в Праге… Когда-то мы с ним работали по одному делу. Поверьте, у него есть чему поучиться. Ну, да Бог с ним. Помнится, вы обещали поведать историю о недавнем происшествии в здешнем храме.

— Ага, чуть не забыл. Значит, так…

Стародворский пересказал статью из свежего номера «Последних известий» об убийстве в церкви Святого Олафа и пропаже золотого алтаря в доме Черноголовых. Гость слушал не перебивая, а потом сказал задумчиво:

— Пожалуй, встречу с полицейским начальником мы перенесём на послеобеденное время. А с утра я отправлюсь в этот самый храм. Есть у меня некоторые мысли, требующие проверки.

— Как вам будет угодно. Тут вообще-то не так давно барон Каллас повесился. Известная личность. Ему принадлежали все здешние газеты и журналы. Теперь хозяйничает его зять, который явно симпатизирует нам, и тон эстонской прессы изменился.

— Ещё бы! Столько трудов… — он осёкся.

— Вы хотите сказать, что он не сам повесился? — неуверенно осведомился Стародворский и часто заморгал.

— С чего вы взяли?

— Мне показалось, что смысл ваших слов и говорил о том, что…

— Да бросьте, Георгий Александрович! Давайте-ка лучше опять нальём и послушаем этот чарующий голос несчастной эмигрантки.

— О да, вы правы.

Рюмки опустели, и обаятельная артистка начала исполнять новую песню.

Начальник сектора третьего отдела Региструпра смотрел на сцену, но память невольно уносила его в далёкий 1912 год, когда он впервые встретился с Ардашевым…