Читать книгу - "Смерть на брудершафт - Борис Акунин"

— Интеллигентных, кажется, много, — сказал Алексей, приглядываясь к лицам ударниц, что попадались им по дороге и старательно салютовали офицерам. — Не привыкли они К лишениям. Трудно им будет.

— Да, образованных большинство. Они душою выше, потому что вдали от грязи росли. Но есть и работницы, кухарки, горничные. Я вот сама — мужичка бывшая. Вся женская Россия собралась… Мне хорошие инструктора позарез нужны. Я же неученая, звездочку на погон получила за кресты и ранения, а пуще того — для революционного примера. Одно название что офицер. Очень я на вас, господин штабс-капитан, надеюсь. Но только… — Она остановилась и снизу вверх, исподлобья, глянула на Романова. — Два вопроса у меня к вам сначала будет.

— Спрашивайте.

— Первый вопрос такой. Сможете вы на женщин только как на солдат смотреть? Если нет — лучше сразу уходите.

Отличный был момент, чтобы избавиться от позорного назначения. Но упустил Алексей свой счастливый шанс. Ответил:

— Смогу.

И подумал про себя: какие ж это женщины — лысые уродки в мешковатых гимнастерках и ботинках с обмотками? Прямо скажем, не искушение святого Антония.

— Слово?

— Слово. Скажите, а зачем их машинкой наголо бреют?

— Чтоб вшей не разводить.

Алексей пожал плечами:

— Даже мужчин сейчас под ноль не корнают. Можно было б стричь коротко. Ведь у вас там на парикмахерском пункте ужас что такое. Вой, как на похоронах.

— Это и есть похороны. Монашек раньше, я читала, тоже волос лишали. Потому что они из мира уходили. Мы тоже уйдем. Голову теряешь — что ж по волосам нюниться?

Она всё еще смотрела на него испытующе.

— Теперь второй вопрос. Командир батальона — я. За совет хороший в ноги поклонюсь, но если что приказала — выполнять без споров и обид. Хоть я женщина полуграмотная и только прапорщик, а вы штабс-капитан и по лицу видать, что в университетах обучались.

— Неужели еще видно? — удивился Алексей. — Я уж и забыл… А насчет субординации не извольте беспокоиться. Должность выше чина. И ваш пол меня, пожалуй, тоже не смущает. Жанна д’Арк была неграмотная крестьянка, но ей беспрекословно повиновались первые рыцари французского королевства.

Они уже подошли к двери, на которой белел листок с красивой надписью «ШТАБЪ БАТАЛІОНА», но тут Бочка остановилась, поглядела вокруг и понизила голос.

— Заладили все: «Жанна, Жанна». А я ее на картинке видала. На меня нисколько не похожа. Она красивая была, тоненькая, как гимназистка. А я вон — бабища каменная.

Она похлопала себя по здоровенным бедрам.

— Жанна д’Арк была точь-в-точь такая, как вы, — уверил ее Романов. — Можете не сомневаться. Если б была тоненькая, не смогла бы носить железных лат и меча бы не подняла.

Тут оказалось, что Бочка умеет улыбаться — обрадовалась, что похожа на французскую Деву. Широкое лицо засияло, словно выглянувшее из-за туч солнце, сделалось по-детски простодушным, и Романов подумал, что эта женщина, вначале показавшаяся ему сорокалетней, совсем еще молода. Возможно даже, его ровесница.

В танцклассе

Когда-то в этой зале с зеркальными стенами и ослепительно лакированным полом юные барышни учились бальным танцам, которые так необходимы девице, вступающей в жизнь. Сейчас поверх зеркал были налеплены плакаты с цитатами из воинских уставов, паркетный пол покрылся пятнами от сапожной ваксы, а рояль превратился в стеллаж, заставленный ящиками с облегченными гранатами Лемона — так называемыми «лимонками».

Батальонная канцелярия расположилась на нескольких партах: пишущая машинка, переносной сейф, кипы бумаг. В углу — складная койка, над которой торчала деревянная вешалка для верхнего платья. Там висели шашка, кобура, бинокль, а венчала эту конструкцию фуражка с кокардой в виде черепа и костей.

— Хотела всем такую заказать, да не успевают, — сказала Бочарова. — Только погоны сделали особенные и нарукавный шеврон. Времени мало. Через две недели, много через три, нам нужно быть на фронте. Не в кокарде дело! Меня боеготовность тревожит. Вот скажите мне, можно за такой срок их хоть как-то к фронту приготовить?

Они стояли у окна, наблюдая, как на плацу всё тот же унтер-офицер обучает взвод штыковому бою. Три девицы старательно, но неловко тыкали винтовками в соломенные чучела. Инструктор что-то им объяснял, качая головой.

— Слезы, а не ученье. — Командирша вздохнула. — Покурим?

От протянутого портсигара отказалась, сказала, что привыкла к солдатским, и скрутила себе цигарку из махорки.

— Что молчите, штабс-капитан? Вас ко мне помощником прислали, так помогайте! Не говорите только, что за две недели толпу баб и девок ничему научить нельзя. Это я без вас много от кого слыхала.

— Две недели? — Алексей выпустил струйку дыма. — М-да. Любой нормальный строевик за такое дело не взялся бы. Но я служил в контрразведке. Мне к невозможным задачам не привыкать. Стало быть, так… К штыковой атаке готовить личный состав не будем. Пустая потеря времени. Лучше освоим окапывание и огневую подготовку. Для меткой стрельбы физическая сила не нужна, довольно аккуратности, а у женщин с аккуратностью всё в…

— Нельзя нам без штыковой! — перебила его Бочарова. — Моим девочкам не в окопах сидеть. Не для того мы на фронт едем. Иначе все скажут: чем они мужиков лучше? Нам атака нужна. Чтоб наше «ура» на всю Россию грохотнуло.

Романов ткнул недокуренной папиросой в жестянку, которая здесь заменяла пепельницу.

— Какая к лешему атака? С ума вы что ли сошли! Вы знаете, что такое штыковая атака? Я один раз видел. На всю жизнь запомню.

Он сказал это зло, с ожесточением, а начальница ответила спокойно:

— Я два раза в атаке была. После первой здесь дыра. — Показала на правый бок. — После второй — вот здесь. — Ткнула пальцем в левое плечо. — Ночью, бывает, от крика просыпаюсь. Но без атаки нам никак. Думайте, старший инструктор.

Алексей побарабанил пальцами по стеклу, понаблюдал, как унтер втолковывает что-то обступившим его доброволкам.

— Тогда учить будем иначе. Протелефонируйте в штаб округа, чтоб сегодня же прислали шестнадцать опытных унтеров из Преображенского, Измайловского и Семеновского полков. Второе: трехлинейки не годятся — слишком длинные и тяжелые. Третье: понадобятся заграждения из колючей проволоки. Четвертое…

Он сбился, поймав на себе странный взгляд командирши.

— Вы что? Я слишком быстро говорю?

Бочка сказала:

— Повезло мне с тобой, штабс-капитан. Вижу.