Читать книгу - "Мышеловка для телохранителя - Марина Серова"

— Здравствуйте, Дмитрий Андреевич, — пропела в ответ Лариса.

Я тоже поздоровалась, внимательно изучая новоиспеченного воротилу.

Кончалович был молод и недурен собой. Но эталоном мужской красоты назвать его было нельзя. Небольшого роста, с реденькими зализанными волосами. Над губой тоненькая щеголеватая полосочка усов, под правым глазом родинка. Одет он был в светлые отутюженные брюки и черную рубашку с коротким рукавом. Верхняя пуговица расстегнута, галстук отсутствовал. В руках Дмитрий Андреевич держал «дипломат».

За его спиной маячил довольно забавный тип. Я так полагаю, что о нем и упоминала Лариса совсем недавно. Он был еще меньше Кончаловича ростом, полноватый, с рыхлым телом. Лысая голова сплошь усыпана разноцветными татуировками, от которых у меня даже зарябило в глазах. На нем была майка-борцовка, спортивное трико и сланцы на босу ногу. Он ни с кем здороваться не стал, а только позыркал глазами по углам приемной, проверяя нет ли здесь еще посетителей. Мое присутствие ему не понравилось. Он настороженно вперился в меня взглядом и изучал с не меньшим интересом, чем я его и Кончаловича.

— Вы ко мне? — спросил меня Дмитрий Андреевич.

— Да, если вы не очень заняты, — отважно ответила я.

— Вообще-то занят, — попытался он отвертеться.

— Поверьте, то, о чем я хочу с вами поговорить, в наших общих интересах.

Кончалович растерянно обернулся на своего спутника, но так и не дождавшись от него поддержки, сказал:

— Хорошо. Давайте пройдем в кабинет. Только постарайтесь изложить суть дела как можно быстрее.

— Буду торопиться, как никогда.

Дмитрий Андреевич выдавил из себя улыбку и шагнул к двери директорского кабинета. Не заместительского, а директорского. Освоился, значит, уже на новой должности. Привык. Я зашла вслед за ним и хотела было прикрыть дверь, но лысый неприятный тип ловко проскользнул в кабинет, как змея.

— Слушаю вас, — Кончалович повернулся ко мне лицом.

— Разве наш разговор не может состояться наедине?

Вместо Дмитрия Андреевича ответил его спутник:

— Нет, не может. Я хочу быть в курсе всех событий. Усекла, подруга?

Я даже не соизволила взглянуть на него.

— Я думала, вы здесь хозяин, — продолжила разговор с Кончаловичем.

Гамма чувств пробежала по лицу нового директора компании «Вектор». Сначала он покраснел, как рак, затем побледнел и в конечном итоге, совладав с собой, уставился на носки своих туфель.

— Эй, ты! — окликнул меня лысый коротышка. — Те, воще, че надо здесь, чувырла?

На этот раз я обернулась.

— Поаккуратнее в выражениях.

— Это наезд?

— Нет. Повод для драки, — так любил говорить один мой хороший знакомый. — Я не знаю, кто вы такой, но я здесь по очень серьезному делу. Это касается Ляпишева.

Услышав мои слова, коротышка весь подобрался.

— Об чем базар? Давай, колись.

— Я буду говорить только с ним, — мой перст указал на Кончаловича. — Попрошу вас очистить помещение, или разговор вообще не состоится.

Я умела быть упрямой до безобразия.

— Ты, сука, видно, не сечешь поляну, — завелся лысый. — Я могу сделать так, что через пять минут ты будешь на коленях ползать и умолять меня, чтобы я с тобой соизволил поговорить.

— Попробуй, — я демонстративно достала «ТТ» и сунула ствол ему под нос. — Не хочешь глотнуть свинца, образина?

Я уже прекрасно поняла, кто передо мной. Маленький тип с лысой расписной головой, несомненно, принадлежал к славной когорте великого воровского сообщества. О том, что он вор в законе, явственно говорили и некоторые из его татуировок. Не могу сказать, что я крупный специалист в данной области, но кое-что в этом все-таки понимала.

Разговаривая с ним подобным образом, я сильно рисковала, но, как и в случае с Ахмедом Джафаровым, решила, что это наиболее действенный метод. Я знала, что существовует некая благородная каста воров в законе. Благородство у них, правда, измерялось своими мерками, но они свято уважают тех, кто их не боится и умеет себя отстоять. Может, конечно, стоящий передо мной «джентльмен» и не относился к таковым, но ведь он, в конце концов, не один же приехал.

Лысый мгновенно замер, узрев у меня в руках пушку. Сказалась многолетняя практика. Чем меньше дергаешься под дулом, тем больше шансов дожить до глубокой старости.

Зато вот у Кончаловича не было такого опыта, как у его стреляного товарища. Он хотел было ринуться на помощь коротышке, нервно подавшись вперед, но я предотвратила его желание, выхватив из-за пояса второй пистолет и направив его в сторону Дмитрия Андреевича.

— Я вижу, ты хорошо подготовилась к приходу сюда, — ядовито улыбнулся лысый законник.

— Да. Я знала, что в «Вектор» прибыли гости из Москвы, и не хотела, чтобы они помешали мне решать мои дела.

У лысого от этих слов задергалось веко.

— Ну, так как? — спросила я его. — Разойдемся по-хорошему?

— Сейчас я уйду, — он смотрел точно в дуло. — Но боюсь, что по-хорошему уже у нас с тобой никак не получится.

— Посмотрим. Оружие есть?

— Ну? — вскинулся он.

— Гони сюда.

— Борзеешь?

— Давай, гони.

Он не стал больше перечить мне, а покорно достал из-за спины «люгер» и протянул мне.

— На пол брось, — посоветовала я.

Мое новое приказание также не встретило словесного пререкательства. Только после того, как он его исполнил, я опустила руку с пистолетом, а второй и вовсе вернула в исходное положение за пояс. Кончалович, поняв все с первого раза, продолжать геройствовать не собирался.

— Кого-то ждешь? — осведомилась я у лысого.

Глаза его злобно сверкнули, но он сумел благоразумно сдержать эмоции, затаив обиду на потом, и сказал Дмитрию Андреевичу:

— Увидимся позже, Дима.

И после этих слов коротышка покинул кабинет, некогда принадлежавший Анатолию Геннадьевичу Ляпишеву.

Я повернулась лицом к Кончаловичу. Бедняга, как я заметила, от волнения весь вспотел. Нервничает, переживает.

— У вас оружия нет? — устало бросила я ему.

— Нет, — он покачал головой.

— Ладно, — я спрятала «ТТ». — Так и быть. Поверю на слово. Может, присядем?

— Да-да, конечно, — засуетился он. — Садитесь.

Я вольготно расположилась на диванчике для посетителей.

— Можете тоже присесть, — сказала я Кончаловичу.

Он осторожно опустился на стул рядом с рабочим столом. «Дипломат» свой он при этом положил на столешницу.