Читать книгу - "Вещие сны - Кей Хупер"

После такого потрясения есть Джоанне не хотелось. Она говорила себе, что скорее всего сон был следствием состояния ее собственного здоровья. Кэролайн погибла, разбившись о скалы, и Джоанна убеждала себя, что ее последний сон о женщине — светловолосой женщине, падающей со скал, есть прямое следствие гибели Кэролайн.

Все просто. «Очевидно, — повторяла себе Джоанна, — сон — порождение исключительно моего сознания и никоим образом не является неким сообщением от Кэролайн. Да и вообще, сон — это просто сон и ничего больше. Ночной кошмар, возникший из подавленных страхов и непосильного напряжения — как и большинство кошмаров. В конце концов, мне всю жизнь снились ничего не значащие сны, и нельзя же считать их все необыкновенными из-за одного-единственного, который привел меня сюда».

Как она ни старалась, все построения оказались неубедительными, на этот раз Джоанне помогло умение сосредоточиваться на том, что происходит здесь и сейчас. Поскольку настроение Гриффина явно изменилось, она, войдя в ресторан, заставила себя по крайней мере выглядеть спокойной и беззаботной.

— Тетушка Сара сказала бы, что, если коп угощает тебя ленчем, это значит, он хочет снять твои отпечатки пальцев, — заявила она, когда официантка, принеся им меню, удалилась. В ресторане Донателли они были практически одни — время ленча кончилось, а до обеденного наплыва народа оставалось еще часа два.

— Итак, очередной урок из серии «не ставить локти на стол»? — занудным голосом протянул Гриффин.

— Именно. А кроме того, она научила меня готовить, шить, водить машину, танцевать, плавать на лодке и скакать верхом.

Брови Гриффина поползли вверх.

— Знаете, у меня сложилось впечатление, что ваша тетушка Сара эдакая типичная старая дева — кукиш на голове, очки на носу, хлопчатобумажные чулочки, — но, похоже, я ошибся.

— Чудовищно ошиблись! — Джоанна не смогла удержаться от улыбки. — Во-первых, она не была старой девой; тетушка на своем веку похоронила четырех мужей. И умерла четыре года назад в возрасте шестидесяти лет. У нее были ярко-рыжие волосы, она обожала короткие юбки и высокие каблуки; а поскольку ее второй муж был полицейским, я думаю, она знала, что говорила.

— Вы полагаете, она специально предостерегала вас в отношении копов?

— Не то чтобы предостерегала; но я помню, как она говорила, что подозрительность — это естественное состояние полицейского. Так что если вы сразу отсюда повезете меня снимать отпечатки пальцев…

— Я мог бы сделать это и раньше, если бы возникла необходимость, — ответил Гриффин, слегка улыбаясь. — Но я ее не вижу. Что-то мне подсказывает, что у вас нет богатого криминального прошлого.

— Интуиция копа?

— Возможно. Я ошибаюсь?

— Нет. Меня даже за парковку ни разу не штрафовали. — Джоанна вздохнула. — Боже, какая я скучная.

— Не скучная, а законопослушная. Выношу вам благодарность от имени всех полицейских мира.

Джоанна засмеялась и раскрыла меню.

— Что вы посоветуете?

— Здесь все вкусно, но особенно хороши моллюски и сыр.

Через несколько минут подошла официантка принять заказ, а когда она удалилась, Джоанна решила, что пора выяснить отношения с клиффсайдским шерифом. Ей не хотелось признаваться, что она приехала в Орегон специально, чтобы познакомиться с обстоятельствами жизни и смерти Кэролайн, но в то же время скрытое недоверие Гриффина ей не нравилось. Будучи шерифом, он мог весьма осложнить ее жизнь, а еще… ну, просто не нравилось. Что-то в его темных глазах, устремленных на нее, волновало и притягивало — причем гораздо больше, чем она склонна была признать, даже себе самой.

Неплохо было бы определить, что ему можно говорить, а чего не стоит, чтобы не вызвать дальнейших подозрений.

— Скажите, — начала она, — а почему вас так беспокоит то, что люди рассказывают мне о Кэролайн?

— Меня это не так уж сильно волнует, — ответил он, — а почему мне это не нравится, я вам уже сказал. Вы можете задеть чувства людей…

— Гриффин, прошу вас, поверьте, я не совсем лишена чувства такта. Я беседую только с теми, кто охотно заговаривает со мной сам, и никогда не затрагиваю темы Кэролайн первая.

— Учитывая ваше сходство, было бы странно, если бы кто-то о ней не заговорил. Вы ведь сами это сказали.

— Да, но что в этом дурного? Какой вред от того, что Сэм Атертон рассказал мне, как Кэролайн покупала книжки для Риген, а Мэвис — что один на один Кэролайн была застенчива? Или Джули вспомнила, что любимые цвета Кэролайн были синий и зеленый и всем тканям она предпочитала шелк? Чьи чувства это может задеть?

— Ничьи, — с видимой неохотой согласился он. — Но…

— Но что?! — Джоанна сделала паузу, но потом продолжила натиск:

— Вы меня в чем-то подозреваете? Но в чем? Гриффин, какую, по-вашему, гнусную цель могу я преследовать, расспрашивая о Кэролайн?

Он со вздохом откинулся на спинку стула и слегка улыбнулся — одними губами, темные глаза оставались по-прежнему непроницаемыми.

— Не могу придумать, как ни стараюсь.

— Тогда о чем вы беспокоитесь? — настаивала она.

Помолчав минуту, он признался:

— Не знаю, Джоанна. Но чутье мне подсказывает, что вы что-то не договариваете.

Стараясь не показать, как задело ее это замечание, Джоанна твердо стояла на своем:

— Единственная причина моего интереса к Кэролайн — то, что мы похожи, как сестры. Может быть, я и впредь буду говорить о ней с людьми, но, клянусь вам, я абсолютно безвредна. О'кей?

— О'кей, — помедлив, кивнул он.

— Вот и хорошо. — Она увидела, что официантка несет салаты. — Так что теперь мы свободно можем поговорить о чем-нибудь другом.

— Да. — Почти видимым пожатием плеч отодвинув свои подозрения, Гриффин перешел на тон легкой застольной болтовни. — Расскажите мне еще про тетушку Сару.

— Что ж… Подростком она сбежала из дому с цирком. Я была единственным ребенком в Чарльстоне, у которого тетушка умела жонглировать апельсинами и скакать на лошади стоя. Я снискала жуткую популярность своими рассказами о ней.

Он засмеялся.

— Охотно верю. Это она вас воспитывала?

— С девяти лет. Мои родители погибли — утонули, катаясь на лодке в шторм. — Джоанна кивком поблагодарила официантку и взяла вилку. — К счастью для меня, тетя Сара, которая всегда была частью моей жизни, стала моим официальным опекуном.

— Однако в девять лет потерять родителей — это слишком рано. Должно быть, вам было нелегко, — заметил Гриффин.