Читать книгу - "Кольцо Соломона - Михаил Палев"

Тавров проснулся утром около десяти часов и долго лежал в постели с открытыми глазами, осмысливая полученную информацию. Выводы оказались неутешительны: ответов на актуальные вопросы не было, а вчерашний звонок Ефросиньи лишь добавил проблем. Мало ему загадок, так тут еще эта просьба «искать седьмого»!

Из постели сыщика поднял звонок домофона. Это оказался Скавронов. Тавров немедленно впустил его в подъезд и, пока тот поднимался на лифте, успел облачиться в потертые джинсы и футболку с надписью «Led Zeppelin». Когда-то в студенческие годы у него была подруга, обожавшая эту легендарную рок-группу. Она приохотила Таврова к хард-року и, хотя он слушал музыку редко, но на полке под стареньким проигрывателем лежала стопка виниловых дисков, в том числе подаренные ему подругой молодости диски «Led Zeppelin I», «Led Zeppelin IV» и «Houses Of the Holy» той же группы. Иногда он ставил их, и удивительный голос Роберта Планта будил в нем воспоминания о восхитительных годах.

Эх, молодость, молодость! Ты была или нет?

Кто это сказал? Ах да! Фильм «Покровские ворота», это оттуда… И почему он не женился на своей рок-принцессе? Он уже и не помнил точно почему. Впрочем, не каждая женщина могла стать женой опера, выдержать рядом с человеком, который не располагает своим временем. Наверное, дело в этом.

Скавронов ввалился в квартиру и тут же спросил:

– Вы уже завтракали?

– Не успел, – буркнул Тавров в ответ.

– Отлично! – обрадовался Скавронов. – Я тоже не успел позавтракать. Сделайте тогда и на меня яичницу с грудинкой, хорошо?

– Почему с грудинкой? – сухо осведомился Тавров и, не в силах сдержать нараставшее раздражение, ехидно добавил: – Ты рос в английском пансионе? Ведь это англичане с утра едят яичницу с грудинкой, не так ли?

– Обычно они едят на завтрак овсянку и чернослив, – бодро парировал Скавронов. – А поджаренная грудинка придает яичнице потрясающий вкус и в сочетании с хлебом, сливочным маслом и кружкой крепкого кофе заряжает бодростью на целый день!

– Тебе бы диетологом работать, – проворчал Тавров и поплелся к холодильнику. Распахнув дверцу, с минуту изучал содержимое и затем крикнул Скавронову: – Грудинки нет! Буженина устроит?

– Вполне! – жизнерадостно откликнулся Скавронов из туалета. – Только сильно не обжаривайте, а то сухая будет!

– Яволь, герр прокурор! – саркастически отозвался Тавров, приступая к готовке.

Когда завтрак был готов, Скавронов мгновенно смел с тарелки свою порцию и, отхлебывая из толстой фаянсовой кружки крепкий горячий кофе, приступил к делу:

– Нашлись все родственники Федуна. Плодовитый был мужик! Но все свое имущество завещал лишь одному сыну. Остальные родственники, узнав, что речь идет всего-навсего о древнем доме в забытой богом псковской деревушке, отказались от наследства.

– Все отказались? – удивился Тавров.

– Абсолютно! – подтвердил Скавронов. – Кстати, Федун в молодости был еще тот бычара: четыре жены, из них две, как это говорят, гражданские.

– А дети?

– Надо отдать ему должное: от детей, даже нажитых в гражданском браке, он не отказывался и исправно платил алименты. Кстати, пока кочевал по северным районам, деньги были неплохие: в советские времена в районах Крайнего Севера работяги получали иной раз больше министров!

– И много у него детей? – поинтересовался Тавров.

– Шестеро! Причем все мальчики. Так что, можно сказать, Федун усердно крепил оборону Родины, производя солдат для армии! – со смехом сообщил Скавронов.

– Хм… шестеро. Однако! – задумчиво прокомментировал Тавров. Тут его словно молнией ударило: он вспомнил вчерашний странный звонок Ефросиньи. Ищи седьмого!

– А ты уверен, что шестеро, а не семеро? – спросил Тавров внезапно охрипшим голосом.