Читать книгу - "Женщина–апельсин - Нина Васина"

– Стас это снимал? – Ева старалась не выдать волнения голосом.

– Нет, это я снимал. Стас… он это делал.

– Стас был вампир?

– Да нет же, вампиром может быть только женщина! Не надо говорить на эту тему! Не надо! Не надо!

– Как ее зовут, Ангел, КАК ЕЕ ЗОВУТ? – Ева не выдержала и вцепилась в Кумуса руками, он осторожно отдирал от себя ее пальцы.

– Отстаньте от меня, я ничего не скажу, – Ангел грохнулся на колени и поднял руки вверх. – Силы небесные, спасите меня и этих несчастных, я сейчас назову имя, я должен это сделать, они не отстанут! Они сами не ведают, что творят!

Ева удивленно уставилась на Кумуса, а Далила сидела, не двигаясь, сцепив ладони с такой силой, что они побелели.

– Хватит мне твоих представлений, назови ее имя, имя, Ангел, это очень важно!

– Пусть она явится и скажет, пусть она явится и сделает это, пусть придет та, имя которой НИЯ!

Наступила тишина. Сладко посапывал на диване Кеша. Ангел Кумус застыл на коленях, он старался не дышать, словно к чему-то прислушивался, по лицу его катился пот. Где-то далеко в тишине проехала машина. Ангел устало поднялся и вышел из комнаты. Он вернулся через несколько секунд и стал зажигать все лампы в комнате. На столе продолжала гореть забытая свеча, пламя ее оказалось красно-оранжевым и маленьким в ярком свете.

– Мало освещения, – заявил он и стал распаковывать свою камеру. – Ничего не получится, очень мало света.

– Что ты делаешь, Ангел? – Далилу уже трясло от страха. Ева смотрела на его приготовления с улыбкой.

– Надо снимать. Мы ее позвали, сейчас будем снимать. Сейчас она придет. Жаль, Стаса нет. И света мало…

– А что, она всегда приходит, если назвать ее имя?

– Всегда. Она тебя укусит, – пообещал он Далиле ласково. – Ты умрешь, я должен буду избавить твою душу от вечных мучений. Здесь есть церковь? Может, была когда-то давно?

– По-почему это меня? – возмутилась Далила.

– Ты сказала, что хочешь стать вампиром.

– Но если ты меня тут же оттащишь в церковь, я же не буду вампиром!

– Не будешь. Я тебе не дам. Но ты ощутишь миг смерти. Он очень сладостный. А потом я тебя проткну колом, он у меня всегда с собой. – Ангел медленно вытащил из кожаного футляра от видеокамеры небольшой острый кол. – Кстати, здесь есть морг поблизости?

– Подожди, подожди, – Ева решила выяснить все подробней. – Почему ты должен тащить ее в церковь или протыкать колом? Пусть она будет вампиром, а? Таким симпатичным, – добавила Ева, задумчиво глядя на Далилу.

– Я доктор Кумус, – объявил Ангел, судорожным движением пригладив волосы. – Я тот, кто уничтожает вампиров.

– Теперь я уже ничего не понимаю! Если ты уничтожаешь вампиров, почему бы тебе не проткнуть эту, Нию, которая всех загрызает, и больше не будет никаких вампиров вообще. Ты что, боишься остаться без работы? – Ева храбрилась, но что-то странное было в облике Ангела, что-то очень заразительно страшное.

– Ты второй раз назвала имя Великой, ты готова к встрече с ней?

– Ангел, почему?

– Она не человек. Она из другого мира. Я тоже потерялся, люди меня не принимают, когда я соединюсь с самим собой, я сумею уничтожить ее, но не теперь.

– А когда ты соединишься с собой? Сегодня, например, вторник, – Далилу трясло, у нее стучали зубы. – К четвергу, как, а?

– Это будет в другой жизни.

– И ты ни разу не попробовал… ну, проткнуть ее, эту Нию, вдруг ты уже соединился с собой и не заметил?!

Ангел посмотрел на Еву грустно и ласково.

– Ты третий раз назвала имя. Она здесь.

На улице стукнула дверца автомобиля. Все трое подошли к окну. Из большой белой «Волги» выходили тоже трое. Они были одеты в черные обтягивающие трико. В свете одинокого фонаря у дверей дачи странно высветились их лица, похожие на диковинные маски, потом, приглядевшись, Ева поняла, что это карнавальные очки, разукрашенные блестками. Одна из приехавших была женщина, ее тонкое и мускулистое тело такой обтягивающий костюм только украшал, а вот мужчины были погрузней, с наметившимися животами, обтягивающая синтетика уродовала их, превращая в ходячих гусениц. Особенно смешно смотрелись в их руках небольшие короткоствольные автоматы.

– Ложись! – крикнула Ева и свалила Кумуса на пол рядом с собой.

– Ч-что это? – Далила несколько секунд стояла, вытаращив глаза, потом схватила сына и побежала по лестнице на второй этаж. Со второго этажа вела почти отвесная лестница на чердак. Кеша проснулся, она заставила его сесть ей на спину и уцепиться покрепче руками, он сонно обхватил ее шею и спросил:

– В чего играем?

– А… это самое, как его… в вампиров играем. Держись крепче, будем прятаться.

– Вампиры не любят чеснок. Мы ползем на чердак, потому что там чеснок?

– Вот именно. Чеснок.

– А крест, ты взяла крест?

– Кеша, молчи, ради бога, не разговаривай, какой крест?

– Тогда нам конец, – сказал Кеша, помогая ей затащить тяжеленный сундук на крышку чердака.

Далила заставила его лечь на пол, сама стащила в кучу несколько веревок, выбрала те, которые покрепче, и начала связывать их. Руки ее дрожали, она молила бога, чтобы у Евы было оружие.

– Только бы у нее был пистолет! У нее должно быть оружие, – уговаривала она сама себя, не замечая, что бормочет вслух.

– А на вампиров оружие не действует, – авторитетно заявил Кеша. – Лично я сделаю крест, – он отобрал у Далилы маленькую веревку и стал переплетать две небольшие палки.

– Что же это такое происходит? Что это за бред соб-бачий? Какой крест? Слушай меня внимательно, я сделаю веревку, если все будет очень плохо, ну, например, пожар или перестрелка, мы будем вылезать вон в то окно и спускаться по веревке вниз, потом оч-ч-чень тихо проберемся на соседний участок. И там посмотрим…

– Класс! – сказал Кеша.

А у Евы оружия не было. Ее маленький пистолет лежал в автомобиле. Пока Далила лезла на чердак, Ева судорожно выключала все лампы; когда она клацнула последним выключателем на стене, по окнам ударили автоматные очереди. Ева сначала упала на пол, закрыв голову руками, потом осторожно выглянула сквозь осколки. Женщина была без оружия.

– Как же мы будем снимать, света нет! – громко и возмущенно сказал Кумус, он пытался встать на колени.

Ева резко и не очень сильно ударила его ребром ладони в горло. Кумус словно задохнулся. Ева взяла его за волосы и осторожно приложила лбом об пол, тогда он дернул ногами и затих. На звук его голоса опять раздались очереди, теперь были выбиты почти все стекла, со стен посыпались фотографии. Ева звонко вскрикнула и тихо поползла к двери.

На улице переговаривались. Потом сочный женский голос прокричал: