Читать книгу - "Шерлок Холмс возвращается в Лондон - Филип Дж. Карраэр"

Мы приехали к дому леди Беркшир через час. Солнце уже скрылось, но на улице было ещё довольно светло. Большой ухоженный особняк находился в западной части Лондона, недалеко от станции. На входной двери висел венок, перевитый чёрной лентой.

— Ступени недавно чистили, — заметил Холмс, глядя под ноги. — Однако всё же видно едва различимое большое пятно.

Мы с Лестрейдом не ответили, ожидая, что Холмс продолжит, но он промолчал. Тогда инспектор постучал, и через несколько секунд дверь открыл дворецкий. Это был долговязый, тощий человек. На левом рукаве его сюртука виднелась чёрная повязка. Мы представились, и он провёл нас в элегантно обставленную гостиную. Шторы были задёрнуты. Часы показывали неправильное время. Я решил, что леди Беркшир остановила их на том времени, когда скончался супруг. Некоторые всё ещё следовали этой старой традиции. Зеркало в комнате было задрапировано чёрной тканью.

Через несколько минут вошла хозяйка. Она была вся в чёрном: чёрное платье с брошью и чёрные кожаные туфли. Единственное светлое пятно — белый носовой платок, который она сжимала в руке. Но и он был окаймлён чёрным кружевом. Она носила его с собой не просто потому, что так принято в период траура, а потому, что сердце её было исполнено искренней скорби. На её лице застыло выражение страдания, глаза покраснели и опухли от слёз, а во взгляде сквозили боль и тоска.

Она села на небольшой диван, не опираясь о спинку, и посмотрела по очереди на каждого из нас печальными глазами. Мне показалось, что она усилием воли пытается отрешиться от своего горя и старается собраться, чтобы побеседовать с нами. Она выпрямилась и сжала губы. Потом посмотрела на меня и заговорила:

— Мы не встречались с вами раньше?

— Это доктор Уотсон, мой коллега, — сказал ей Холмс. — Он помогает мне расследовать это дело.

Женщина перевела взгляд на Холмса.

— Позвольте мне выразить соболезнование, леди Беркшир, — сказал я, когда она снова посмотрела на меня. — Я искренне сочувствую вам.

Она едва заметно кивнула в ответ. Этот жест был полон достоинства и даже величия. Она снова взглянула на Холмса.

— Что же вы хотели мне сказать? — спросила она его. — Вы арестовали тех подлецов, кто так чудовищно поступил с моим мужем?

— Нет, мэм, — ответил Лестрейд. — К сожалению, ещё нет. Мы изменили мнение по поводу мотива преступления. Теперь мы полагаем, что причиной был не протест против политического строя, а личная месть. Скорее всего, это было дело рук одного человека и им двигала ненависть к вашему мужу.

Глаза леди Беркшир округлились.

— Месть?! — воскликнула она. — Но за что?!

— Поэтому мы и пришли к вам, — добавил Лестрейд. — Может быть, вы знаете, были ли у вашего супруга враги? Может быть, кто-то затаил на него зло?

Казалось, что этот вопрос привёл леди Беркшир в полное замешательство.

— Мой муж был добрым, благородным человеком, — сказала она. — Он никому не сделал ничего плохого. У него не было врагов.

— Может быть, он не сделал ничего плохого кому-то лично, — предположил Лестрейд. — Возможно, какой-то поступок лорда неправильно поняли. Это могло быть связано с делами. Например, кто-то не получил того, чего ожидал. Работник, которого уволили из-за некомпетентности, но он остался недоволен таким решением. Вероятно, что-то в этом роде…

— Я поняла, что вы имеете в виду. Но о таких вещах вам придётся поговорить с Генри. Генри Уолтерс, это наш управляющий. Он вёл все дела, нанимал и увольнял слуг.

— Его можно увидеть? — спросил инспектор.

— Полагаю, он в своём кабинете. — Леди Беркшир достала маленький серебряный колокольчик и позвонила.

Через несколько секунд появился дворецкий:

— Чем я могу помочь?

— Саймон, скажите, Генри сейчас в своём кабинете? — спросила она.

— Буквально недавно он был там, — ответил дворецкий.

Леди Беркшир повернулась к Лестрейду:

— Вы хотели бы поговорить с ним прямо сейчас?

Лестрейд кивнул.

— Саймон сопроводит вас к нему.

Дворецкий стоял вполоборота и ждал, чтобы отвести нас к управляющему. Лестрейд подошёл к нему, но Холмс остался на месте и попридержал меня за рукав пиджака.

— Леди Беркшир, если вы позволите, могу я задать вам вопрос? — спросил он.

— Конечно, мистер Холмс.

— Не происходило ли чего-то необычного во время прощания с вашим мужем? Чего-то странного? Или, может быть, просто неуместного?

На лице леди Беркшир снова появилось выражение недоумения.

— Ну как же, такое было, — ответила она. — Нечто более чем необычное, я бы сказала. Прямо при входе в мой дом упал и умер какой-то человек. Как мне сказали позже, это был кучер, который стал жертвой жестокого нападения. Насколько я понимаю, ему выстрелили в грудь. Это было ужасно. К счастью, ни я, ни приглашённые на прощание с лордом этого не видели. Все разошлись, а я уже спала.

— Это был извозчик или личный кучер?

— Понятия не имею. Саймон открыл дверь на стук и увидел беднягу. Он рассказал об этом Генри, а тот, думаю, сообщил об этом властям.

— Этот человек не заходил в дом?

— Полагаю, его внесли внутрь — так поступил бы любой приличный человек. Но спасти его уже не удалось. Очень печально. Я восприняла это событие как дурной знак. Будто смерть пришла в дом к мертвецу, понимаете? Возможно, я слишком суеверна, но это событие вселило в меня страх. Сначала я хотела, чтобы прощание с мужем длилось четыре дня, поэтому его бальзамировали. Но когда этот человек умер прямо здесь, я решила срочно прекратить церемонию. Наверное, людям это показалось абсурдным, но я считаю, что всё сделала правильно. Я не хотела и дальше притягивать к дому смерть. — Она глубоко вздохнула и продолжила: — По правде сказать, я сократила время прощания с мужем не только из-за этого убитого человека. Я всегда боялась смерти. Нет, не того, что она придёт. Я знаю, все мы когда-нибудь встретимся с ней. Я имею в виду физическое присутствие мёртвых рядом. Когда я была ребёнком, я остерегалась кладбищ и никогда не ходила туда. Я не пошла бы на похороны, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Я поборола свой страх и сделала исключение для своего дорогого мужа… Но больше двух дней я просто не могла вынести. Да, я уже в зрелом возрасте, но так и не избавилась от своей детской фобии до конца.

— Насколько я понимаю, вы поехали на кладбище Бруквуд, чтобы увидеть, как тело вашего мужа предадут земле? — спросил Холмс.

— Да, верно. Это меньшее, что я могла сделать. Он был смыслом моей жизни…

— Что ж, значит, вы всё-таки справились с собой из чувства благородства и ради любви.

Леди Беркшир часто заморгала, а затем пристально посмотрела на Холмса. На её лице появилась едва заметная улыбка. В её печальных глазах, кажется, показались слёзы.