Читать книгу - "Праздничный пикник - Рекс Стаут"

И блондинка, и брюнетка были прекрасными образчиками женской породы. Марго высокая, стройная, с округлыми формами, спокойная и расслабленная. А Черри Квон – этакая миниатюрная фарфоровая куколка (стоя, она едва доставала мне до ключицы) с раскосыми черными глазами. Сейчас она застыла на табурете в напряженной позе, прямая как палка.

Мне подумалось, что Черри заслуживает внимания не только как статуэтка, хотя она и стала бы украшением любого интерьера, но и как объект, проливающий новый свет на человеческие отношения. Марго рассказала мне, что отец Черри наполовину китаец, наполовину индус (не путайте с американскими индейцами), а мать голландка.

Я высказал предположение, что пришел слишком рано, но Альфред Кирнан заверил, что нет, мол, остальные уже здесь и вот-вот подойдут. Он добавил, что мое появление стало для него приятным сюрпризом, поскольку у них здесь просто маленький междусобойчик и он не знал, что пригласили кого-то со стороны.

Кирнан, занимавший должность коммерческого директора, имел на меня зуб за маленькую вольность, которую я позволил себе, охотясь за гобеленами. Однако ирландцы славятся тем, что на рождественских вечеринках любят всех без разбора. К тому же мне показалось, что он и в самом деле рад моему приходу, так что я посчитал своим долгом тоже выразить радость.

Марго созналась, что это она меня пригласила, и Кирнан, потрепав ее по плечу, изрек, что она молодец, в противном же случае он позвал бы меня сам. Примерно моего возраста и не уступающий мне красотой и благородством, Кирнан не моргнув глазом потрепал бы по плечу даже английскую королеву или жену президента. Он заявил, что нужно продолжить дегустацию, и повернулся к бармену:

– Мистер Клаус, мы хотим теперь попробовать «Вдову Клико». – И обратился к нам: – Вполне в духе Курта позаботиться о таком разнообразии. Наш Курт ни в чем не терпит монотонности. – И снова бармену: – Могу я называть вас просто Сантой?

– Разумеется, сэр, – пропищал из-под маски Санта-Клауса тонюсенький фальцет, довольно странный при внушительных размерах бармена.

Распахнулась дверь слева, и вошли двое мужчин. Одного из них, Эмиля Хетча, мне уже доводилось видеть. Излагая нам историю о краже гобеленов, Боттвайль сказал, что Марго Дики – его глаза и уши, Черри Квон – руки, а вот Эмиль Хетч – домашний колдун. Познакомившись с Хетчем, я вскоре убедился, что тот не только смахивал на колдуна, но и всячески старался не выходить из этой роли. Росточком с Черри Квон, тощий, тщедушный и вдобавок скособоченный – то ли левое плечо у него завалилось вниз, то ли правое вознеслось, я не спрашивал. Физиономия всегда кислая, голос угрюмый, а вкус просто отвратительный.

Когда незнакомца представили как Лео Джерома, мне не пришлось пускать в ход профессиональные навыки, чтобы понять, кто он такой.

Я уже был знаком с его мамашей, миссис Перри Портер Джером. Вдова и очень милая женщина, настоящая душечка по мнению Курта Боттвайля. Во время следствия она вела себя так, словно гобелены принадлежали ей лично, хотя, возможно, у нее просто была такая манера держаться. Я мог бы строить догадки о характере ее отношений с Куртом Боттвайлем, но не стану. Мне доставляют достаточно забот собственные отношения с людьми, чтобы утруждать свое серое вещество подобными пустяками.

Что касается ее сына Лео, то сложение он явно унаследовал от отца, а не от матери. Высокий, сухопарый, с длиннющими руками. К тому же лопоухий. Ему было лет под тридцать – меньше, чем Кирнану, но больше, чем Марго и Черри.

Лео втиснулся между мной и Черри, повернувшись ко мне спиной, а Эмиль Хетч вцепился в Кирнана, явно намереваясь угостить его какой-то нудятиной. Я легонько взял Марго под локоток и увлек к дивану, декорированному фигурами из евклидовой геометрии в шести или семи цветах. Мы остановились напротив, разглядывая причудливые узоры.

– Весьма красиво, – изрек я, – но с тобой ни в какое сравнение не идет. Эх, чего бы я только не отдал за то, чтобы разрешение было настоящим! Не пожалел бы даже еще двух долларов. Что ты на это скажешь?

– Ты? – пренебрежительно фыркнула Марго. – Да ты не женился бы и на мисс Вселенной, даже если бы она приползла к тебе на коленях с миллиардом долларов.

– Пусть попытает счастья. А у тебя получилось?

– Замечательно! Лучшего нельзя было и ожидать.

– Значит, ты мне отказываешь?

– Да, Арчи, золотко мое. Но я готова стать тебе сестрой.

– Сестра у меня уже есть. А разрешение я хотел бы оставить себе на память, тем более что демонстрировать его всем и каждому не стоит. Еще взбредет кому-нибудь в голову привлечь меня за подделку. Впрочем, можешь послать мне его по почте.

– Нет, не могу. Курт его разорвал.

– Черт побери! А где клочки?

– Он выбросил их в корзинку для бумаг. А ты придешь на свадьбу?

– А где находится эта корзинка и как она выглядит?

– Стоит возле письменного стола в его кабинете. Золоченая, как и все остальное. А случилось это вчера вечером, после ужина. Так ты придешь на свадьбу?

– Нет. Мое сердце обливается кровью от скорби. Сердце мистера Вульфа тоже может не выдержать… Кстати, мне бы лучше уже смотаться отсюда. Не могу же я торчать здесь, убитый горем.

– Тебе и не придется. Курт не знает, что я тебе рассказала. К тому же ты вовсе не… Ой, вот и он сам!

Она метнулась к стойке бара, куда направился и я – медленно и степенно. Первой вошла, вернее, вплыла миссис Перри Портер Джером, пухленькая, как плюшевый мишка, укутанная в меха. При появлении миссис Джером все почтительно встали с табуретов.

Правда, скорее всего, почтение адресовалось ее спутнику. Да, она, конечно, душечка, но Курт Боттвайль – босс! Остановившись шагах в пяти от бара, он распростер руки и пропел: «С Рождеством всех поздравляю! Счастья, радости желаю!»

Я так до сих пор и не разобрался в Боттвайле. Несколько месяцев назад у меня создалось впечатление, что он плоть от плоти этой компании, но я ошибся. Среднего роста, полнеющий, но не обрюзгший, лет сорока двух – сорока трех, волосы зачесаны назад на лысеющее темя. Одним словом, ничего примечательного. Тем не менее было в нем что-то привлекающее внимание не только женщин, но и мужчин. Как-то раз Вульф пригласил его к ужину, и они в течение всей трапезы оживленно обсуждали находку свитков Мертвого моря. Пару раз я встречал Боттвайля на бейсбольных матчах. Словом, с окончательной оценкой пришлось повременить.

Когда я облокотился о стойку бара, за которой Санта-Клаус разливал по бокалам «Дом Периньон», Боттвайль, заметив меня, на мгновение прищурился, а потом ухмыльнулся:

– Гудвин! Вы здесь? Отлично! Эдит, ваш любимый сыщик пожаловал!

Миссис Перри Портер Джером, которая уже тянула руку к бокалу с искрящимся напитком, обернулась и уставилась на меня.

– Кто вас позвал? – резко бросила она и отвернулась, не дав мне ответить. – Черри, должно быть. Ох уж эта Черри! Лео, хватит меня толкать! Да, забери, пожалуйста. Здесь слишком жарко.