Читать книгу - "Король и злой Горбун - Владимир Гриньков"

– Он что – требует сто процентов акций?

– Не сто.

– А сколько?

– Я даже не стал обсуждать с ним этот вопрос.

Гена закатил глаза и с чувством произнес:

– Ну почему ты всегда и во всем ищешь какой-то подвох? Да, Боголюбов – не ангел. Но и чего-то сверхъестественного он от тебя не требует. Он вкладывает в твою компанию деньги и за это хочет что-то получить. Что в этом криминального?

– Ничего. Но я не хочу в конце концов остаться ни с чем. Ты ведь прекрасно знаешь, чем закончилось для некоторых телепроизводителей их вхождение в боголюбовскую «Стар ТВ».

– Не знаю, – вяло отмахнулся Огольцов.

Лукавил. Потому что знал, конечно же. Люди, пришедшие со своими программами в «Стар ТВ», очень скоро обнаружили, что они уже вроде как и не хозяева своим детищам. Нет, они по-прежнему вели программы, и внешне все выглядело так, будто ничего не изменилось, но уже от одного только Боголюбова зависело, какое место в эфирной сетке займет программа, кого надо пригласить в студию, а кому дать от ворот поворот, и сколько стоит реклама – это тоже определял Боголюбов. Еще он определял, сколько стоит та или иная программа, и когда их создатели начинали подводить финансовый итог, неизменно оказывалось, что денег им перепадает все меньше и меньше, хотя закупающий у «Стар ТВ» телепрограммы канал платил даже больше, чем прежде, но большая часть денег теперь оседала в карманах Боголюбова. Он был хозяином всему, и у попавших на крючок не было никакой возможности избавиться от ставшей невыносимой опеки. Зачастую качать права можно только до тех пор, пока не поставишь свою подпись под контрактом. А потом остается только кусать локти. Огольцов, наверное, понял, о чем я думаю, и примирительно сказал:

– Твоя воля, Женя! С кем хочешь – дружи, с кем хочешь – дерись, но на телевидении есть свои законы. И один из главных: приобретается только качественный продукт.

Он, наверное, хотел сказать таким образом, что я не должен обижаться на него, когда по моей собственной неразумности наши планы рухнут. Если я хочу войти в эфир с новыми программами – я должен эти программы сделать. И если у меня что-то не получается, это мои собственные проблемы.

– Мне наплевать, с кем ты скооперируешься, – сказал Огольцов. – Хоть с Боголюбовым, хоть с самим чертом. Меня интересует только конечный результат.

Он придвинулся ко мне.

– Твоя «Вот так история!» – это настоящая находка, суперхит, вечный шлягер. Но новая программа – это новая программа.

Я прекрасно его понял, потому что Огольцов все сказал едва ли не открытым текстом. Прежние заслуги не в счет. И сколько бы премий мы ни получили в «Телетриумфе» этого года – планка требований к новой программе не снизится. И если у нас все сорвется, мы одни только и будем виноваты.

– Сколько у нас времени? – спросил я. – Когда будет утверждаться новая эфирная сетка?

– После «Телетриумфа».

– У нас еще есть время. Попробуем кого-нибудь найти. Но со «Стар ТВ» мы работать не будем.

– Ты твердо решил?

– Да.

Огольцов посмотрел мне в глаза, будто пытался определить, насколько я в своем решении тверд.

– А если у тебя не получится?

– Получится, – буркнул я.

И тут неожиданно вмешался Гончаров. До сих пор сидевший молча, он вдруг сказал – веско и даже строго:

– Все сделаем. Это я вам обещаю.

У Гены Огольцова вытянулось лицо. До сих пор он даже не замечал Гончарова, вел себя так, будто того и не было. А сейчас вдруг обнаружил – и изумился. Не самому факту присутствия, а сказанным Гончаровым словам. У Огольцова было такое выражение лица, будто он хотел спросить, кто это такой перед ним, да не решался, потому что Гончаров был строг и внушителен, так что недолго было и оробеть. Я тоже несколько подрастерялся от внезапного вмешательства Гончарова, а тот как ни в чем не бывало сказал:

– Сами справимся. Возможности есть.

Он вряд ли сам понимал, что говорил, но со стороны это смотрелось очень достоверно. Я в очередной раз подивился гончаровской способности к перевоплощениям.

– М-да, – невнятно поддакнул я и ясным взором посмотрел на Гену.

– Ну-ну, – сказал Огольцов. – Буду ждать результата.

Он не стал задерживаться у нас. Поднялся и вышел, поспешно попрощавшись.

– Вы его озадачили, – сказал я Гончарову. – Давненько я не видел нашего Гену в такой растерянности.

– А кто он такой?

– Продюсер канала.

– А-а, – протянул Гончаров. – Понятно.

Но по нему было видно, что ничего он не понял. Продюсер – это слишком сложно для грузчика из овощного, да еще и уволенного.

– Чего это вы вмешались? – поинтересовался я.

– За вас стало обидно, – без затей пояснил Гончаров. – Чего он, в самом деле?