Читать книгу - "Тайна тосканской ведьмы - Юлия Владиславовна Евдокимова"

— Спроси у него сама. Нет, я шучу, конечно. Кто знает, что было у него в голове…

— И все же… теперь, когда появилась ведьмина метка, появилась и связь между платьем и убийством Пикколоджоне.

— С чего ты взяла?

— Интуиция. Как бы странно это не звучало.

— Скажи мне правду, Саша. — Лапо стал очень серьезным. — Ты чувствуешь себя как дома в Тоскане? Действительно дома? Я имею в виду… эту землю, это поместье. Ты не жалеешь, что теперь живешь здесь?

— Немного поздновато спрашивать, — пошутила Саша. Она ни за что бы не призналась, что чуть не сбежала через полгода после свадьбы, умирая от скуки. Но перед свадьбой кардинал Ридольфи сказал ей очень важные слова.

— Не задавайте себе неправильных вопросов, дорогая Алессандра, — сказал он тогда. — Вместо того, чтобы спрашивать себя, сможете ли вы жить с ним, спросите себя, сможете ли выжить без него. До сих пор вы прекрасно знали ответ, так спросите себя еще раз.

— Саша. Я задал важный вопрос, а ты шутишь, — Лапо внимательно смотрел на нее.

— Извини. Но почему ты решил задать этот вопрос именно сейчас?

— Потому, что ты полностью изменила свою жизнь. От всего отказалась. А сейчас прошло достаточно времени, чтобы ты сама поняла, стоило ли это делать.

Саша подошла к мужу и обняла его.

— Дом там, где твое сердце. Мое — рядом с тобой. Я дома, Лапо. Действительно дома.

Глава 13.

Массимо позвонил на следующий день, когда Саша проводила мужа в аэропорт и одиноко слонялась по замку.

— Мы нашли адвоката, который занимался оформлением сделки после аукциона. Его зовут Риккардо, это не фамилия. Риккардо Сантини.

— Супер! Но как вы его нашли?

— У адвокатов обычно есть специализация. Этот работает с агентами по недвижимости, когда доходит до распродажи на аукционе. Дом, о котором идет речь, находится недалеко от Болоньи, в Эмилии-Романье.

— Супер! Значит, мы знаем имя владельца и можем с ним связаться!

— Не торопись, ragazza mia.

— Почему?

— Адвокат помнит ту сделку до мельчайших подробностей, что не удивительно: договор подписывал человек в старинной одежде, словно приехал с карнавала. Он еще засомневался, адекватен ли покупатель.

— Да уж, такое запоминается!

— Адвокат Сантини поднял все описи и счета, подписанные Гвидоне Пикколоджоне. Имущество и дом продавала внучатая племянница умершего владельца, которая живет в Ломбардии и никогда не видела дом своими глазами, все делали адвокаты.

— Так в чем проблема?

— В описях несколько сотен предметов, больших и маленьких. Но среди них нет ни старинного сундука, ни платья.

— Как это, я не понимаю?

— Это значит, ragazza mia, что где бы Пикколоджоне не взял сундук, он не купил его на аукционе.

— Погоди, но адвокат уверен в этом?

— Уверен. И еще раз просмотрел все документы. Все сходится, от предмета до стоимости. Я знаю, как это для тебя важно, поэтому уточнил.

— Так где же Гвидоне взял платье? И самое интересное, почему он соврал?

— А зачем люди лгут? Чтобы скрыть правду. Так что какой бы ни была правда, он не хотел, чтобы ее знали.

— А вдруг сундук не вошел в описи, а Гвидоне просто забрал его вместе с остальными вещами?

— Эта мысль и мне пришла в голову. Но дело в том, что после смерти владельца адвокаты по поручению наследницы составили подробную опись всего, что находилось в доме. И сундука с платьем там не было.

— Вот черт! И ведь Гвидоне отказался отдавать сундук в музей, хотя директор его уговаривал! Можно я сама его осмотрю?

— Я позвоню и скажу, когда можно, я же обещал. А ты обещала поговорить с домработницей.

— Я сегодня же с ней встречусь.

Саше предстояла еще одна встреча. Из общества любителей детективов пришло сообщение с адресом Марчии Аббате, подруги Гвидоне, во всяком случае, девушка надеялась, что подруги. Она работала управляющей в одном из сиенских отелей и согласилась поговорить с Александрой.

* * *

Глория Варна, домработница Гвидоне, долго не соглашалась на встречу, а потом еще и опоздала на полчаса.

Саша сидела в маленьком кафе в Кастельфьорентино в одиночестве, уверившись, что женщина не придет, как вдруг Глория появилась в дверях.

Не помаши она рукой, Саша ни за что не узнала бы ее в джинсах и куртке. Разница в облике в современной одежде и платье экономки XVII века была поразительной, просто другой человек! Глория выглядела моложе и весьма привлекательно.

— Ciao, — сказала она, не улыбнувшись. — Предупреждаю заранее, я не могу долго задерживаться. Нужно кормить мужа обедом

Она села напротив, поставила на пол большую сумку и уставилась на Сашу так, словно была судьей, а девушка- подсудимой.

Саша засияла самой приветливой улыбкой, какую только могла изобразить.

— Спасибо, что вы пришли, я понимаю, как вы заняты.

— Не за что, — голос Глории смягчился. — Вы с мужем были так добры ко мне в тот день, когда…

— Вы теперь ищите другую работу?

— Я отправила резюме в фирму, которая подбирает персонал. Они сказали, что работа найдется, но не с такой высокой зарплатой.

— Ну, по крайней мере вам не придется гладить старинным утюгом.

— Раз ему нравилось жить так, кто я такая, чтобы осуждать? Все это было не так уж и сложно. Я выходила из автобуса и шла пешком всего один квартал, и никто не глазел на мое платье.

— Я хочу задать вам несколько вопросов.

— Меня уже сто раз допросили полицейские. Не думаю, что должна обсуждать убийство с вами.

— Так я не буду спрашивать об убийстве. Я хочу узнать о предметах, которые синьор Пикколоджоне пожертвовал музею, вы же знаете об этом?

Женщина кивнула. — Да я, вообще-то, и не возражаю, чтоб вы спрашивали про тот день. Я же ни в чем не виновата.

— Да, я понимаю.

— Я тогда пришла ровно в два. Помыла чашки и в два пятнадцать отнесла поднос с кофе в гостиную. Позвала синьора.

— Погодите, я помню, вы говорили, что в это время он обычно уже сидит за столом и ждет свой кофе.

— Ну… да… но в тот день… Но сейчас это же не важно, да?

— Конечно нет.

Саша задумалась, откуда нестыковка. Или это не важно?

Официантка принесла кофе и булочки-венецианки с вкуснейшим кремом. Девушка откусила и поинтересовалась:

— Вы знаете, где ваш хозяин нашел старинное платье, которое передал музею?

Глория задумалась.

— Не могу сказать… Хозяин редко обсуждал со мной свою личную жизнь. Обычно мы общались на тему домашней работы, ну, вроде того, что