Читать книгу - "Одержимый - Мэтт Рихтел"

Но что мне следовало предпринять, чтобы выбраться из этой ситуации? Аравело определенно не собирался идти на контакт, не то чтобы на сотрудничество. Он ничего бы мне не сказал. Во всяком случае, намеренно. Может, у меня оставался шанс уговорить его на обмен информацией?

Дожидаясь вызова, я проверил голосовую почту. Сообщений пришло два. Первое от Кевина, моего редактора: «Хочется узнать, как продвигается статья. Позвони, когда выдастся свободная минутка, и мы сможем поговорить». Он положил трубку не попрощавшись. Типично. Второе сообщение оставила Саманта. Хотела напомнить мне, что завтра я должен прибыть к ней на сеанс акупунктуры. «Я чувствую, что должна активно поработать над твоим меридианом желчного пузыря».

Чтобы отвлечься, я принялся просматривать телефонные номера в записной книжке мобильника. Нашел номер, по которому не звонил несколько лет. Оставалось гадать, ответят ли по нему и теперь. Луиза Элперс, психотерапевт по семейным проблемам. В моей телефонной книжке значилась как «мозговед». После смерти Энни я несколько раз приходил к ней, чтобы она помогла мне справиться с горем. Я помню, как она сказала мне, что я обожествляю Энни и это совершенно нормально, но мне это никакой пользы не принесет.

Через неделю после смерти Энни я устроил себе поездку куда глаза глядят. Пошел в «Костко», купил вяленого мяса, четырехфунтовый пакет арахиса, ящик «Доктора Пеппера». И погнал. Ехал девять часов на восток, подальше от океана. Добрался до Литэма, где-то в Неваде, поселка с населением в восемьсот четырнадцать человек. Автозаправочная станция находилась рядом с придорожным ресторанчиком. Похоже, принадлежали оба заведения одному человеку, поскольку назывался этот комплекс «Бензин-и-стейк».

Два подростка, мальчик и девочка, флиртовали и дурачились. Мальчик сунул руку за пояс, достал ярко-зеленый водяной пистолет, выстрелил. Девочка закрыла глаза, заверещала от удовольствия. Бросилась на мальчика и обняла его. Начала целовать. Я же зарыдал и не мог остановиться, пока заправщик не попросил меня отъехать от колонки и не задерживать других.

Ко мне подошел коп:

– Лейтенант Аравело вас ждет.

Как журналист, я всегда занимал выигрышную позицию, когда дело касалось интервью. Именно я задавал вопросы. Я, конечно, мог не обладать тем богатством и властью, что интервьюируемый, но тот факт, что материал пишу я, давал мне неоспоримое преимущество. С лейтенантом Аравело такое не проходило.

Он был в отглаженной белой форменной рубашке, аккуратно заправленной в брюки. Уже предлагал мне сесть, когда на столе громко зазвенел будильник. Лейтенант выключил его, выдвинул ящик стола, достал пакетик с миндалем и банан.

– Есть нужно часто и помалу, – заявил он.

Положил на стол фотографию, нечеткую, с крупным зерном, но цветную, словно сделали ее с помощью дешевого фотоаппарата.

– Кто это? – спросил Аравело.

Я смотрел на блондинку с выступающими скулами в блузке с воротником под горло. Почувствовал выброс адреналина, но не мог понять почему.

От лейтенанта не укрылось мое состояние.

– Что ты можешь сказать мне о ней? Я хочу знать все, что тебе известно, Додо.

Даже если бы раньше я и видел эту женщину, узнать ее по такой плохой фотографии было сложно.

– Как насчет того, чтобы убавить агрессивности и отказаться от не такого уж остроумного прозвища?

– Расскажи, что тебе известно, мистер Айдл.

– Ничем не могу помочь. Я не знаю, кто эта женщина.

Должно быть, голос мой звучал достаточно искренне. Аравело держал паузу. Откусывал от банана маленькие кусочки, тщательно их пережевывал. Определенно заботился о своем желудке.

– А что ты скажешь теперь? – На стол легла другая фотография.

На этот раз выброс адреналина меня не удивил, и я удержал его под контролем. Эту фотографию, судя по гладкости кожи вокруг глаз сфотографированной женщины, сделали лет десять тому назад.

– Эрин Колтран, – пояснил Аравело. – Официантка из кафе «Солнечный свет».

Я задержал дыхание.

– Я ее узнал.

Он присел на край стола, дожидаясь продолжения. Я молчал, стараясь сделать вид, будто роюсь в памяти.

– В газете написали, что перед самым взрывом она пошла в туалет, потому и выжила.

Подняв голову, я увидел, что лейтенант пристально всматривается в меня. Если он и знал, что мы с Эрин знакомы, то не подавал вида. Значит, Уэллер ему не рассказал?

– Ты видел, как она заходила в туалет?

Я покачал головой.

– Ты заказывал у нее кофе?

– Я пил воду.

Он не улыбнулся.

– Нет.

– Помнишь, что видел ее в кафе?

– Она – подозреваемая, лейтенант? – спросил я с должной озабоченностью.

Аравело мой вопрос проигнорировал.

– Расскажи мне о «саабе».

Я помнил, что сказал мне Уэллер. Полиция вытащила «сааб» из воды неподалеку от Хаф-Мун-Бей. Может, именно поэтому меня и пригласили в полицейский участок на встречу с лейтенантом Аравело. В конце концов, именно я навел их на «сааб». Мог я вспомнить что-то еще?

– Женщина с фотографии сидела за рулем «сааба»? – спросил я.

– Ты помнишь какие-то подробности? – Лейтенант вновь не ответил на мой вопрос. – Салон? Обивку сидений? Номерные знаки? Окантовку у пластин с номерными знаками?

Разве они всего этого уже не знали? Может, хотели убедиться, что выловили из воды тот самый автомобиль?

Я полагал, что рассказ о «саабе» мне не повредит. Тем более что я уже практически все рассказал… в день взрыва кафе. Я все и повторил, практически слово в слово.

– Автомобиль меня не интересовал.

Он вроде бы задумался и согласился со мной.

– Почему вы спрашиваете о «саабе»? – полюбопытствовал я.

Ответа не дождался. Решил чуть надавить.

– Вы его нашли?

Уголки губ лейтенанта Аравело приподнялись в сухой улыбке. Она могла означать все, что угодно. Я истолковал улыбку следующим образом: «А ты ведешь партию лучше, чем я предполагал».

– Откуда тебе это известно? – спросил он.

Вопрос этот напрашивался. Да только я совершенно не подготовился к ответу. И тем самым мог поставить под угрозу мои взаимоотношения с Уэллером. Он и Аравело могли быть в одной команде. А могли и не быть.

Прежде чем мы с Эрин расстались, она сказала мне, что в комнате для допросов я сам пойму, о чем следует говорить, а о чем – нет. Осознание ее правоты приходило медленно, как волна тошноты.

– Взрыв – только вершина айсберга, – ответил я. – В кафе что-то пошло не так задолго до того, как прогремел взрыв. Вы это знаете. Я знаю. Пожалуйста, перестаньте относиться ко мне как к шимпанзе.