Читать книгу - "Клеймо - Филип Хоули"

— Нет. Мы отдали его несколько часов назад. Похоже, семья торопилась заполучить тело.

— К чему такая спешка?

— Должен признать, что, если бы это коснулось моего сына, поступил бы точно так же. Как правило, приготовления занимают сутки — это ведь не корзина с дыней, — но можно сделать и побыстрее. Иногда приходится. Время от времени, по той или иной причине.

— Например?

— Несколько месяцев назад мы все бросили, чтобы отправить домой тело сына португальского дипломата.

— Понятно. Но здесь же не ребенок дипломата. Эта семья живет в сельском районе Гватемалы. Они бедны как церковные мыши. Давно ли ты делал подобную услугу нищим?

— Люк, я стою за плугом и вижу только лошадиный зад. Мне говорят пошевелиться — я шевелюсь.

— А медэксперт не упоминал причину, по которой вмешалось консульство?

— Ну, это обычная история, если дело касается иностранного подданного. Кто-то из консульства позвонил Барнсдейлу, когда я вместе с его недоумками был на заседании комитета. Генри выставил нас за дверь. Наверное, не захотел, чтобы кто-то видел, как он до блеска вылизывает ботинки дипломата.

— Минутку. Говоришь, Барнсдейл выпроводил всех из кабинета?

— Не стал бы искать подоплеку. Все, что касается повестки заседания, — Бен пальцем указал на Люка, — уже давно обсудили, и Генри убивал время, критикуя твоего отца — свою любимую мозоль.

— И все-таки что-то не сходится. Не должен был коронер так легко дать задний ход.

— Если пахнет нечестной игрой, они не уступают. Но встань на их место: в наличии гражданин Гватемалы, и никто не верит, что его убили.

Бен достал маленькие ножницы и принялся выскабливать грязь из-под ногтей.

— Когда в дело вмешиваются иностранные официальные лица, им, как правило, не препятствуют, если только… — патолог в воздухе рукой закавычил фразу, — «не затрагиваются общественные интересы». На языке коронеров это — подозрение на убийство, насилие над детьми, серьезный риск здоровью окружающих… в таком духе.

— Кто подписал свидетельство о смерти?

— До разговора с тобой думал, что ты. Но если нет — значит, кто-то из отделения неотложной помощи.

Люк покачал головой:

— Нет. Кроме меня, в отделении больше ответственных нет. А может коронер отдать тело без подписанного свидетельства?

— Нет, черт возьми.

— Свидетельство у тебя?

— Нет. Оно должно быть приложено к истории болезни, и мы уже вернули ее в регистратуру.

— Я воспользуюсь твоим телефоном. Не возражаешь?

Люк дозвонился до регистратуры и попросил доставить историю болезни Хосе Чаки в кабинет патолога.

— Мы по-прежнему без понятия, отчего умер пациент, — сказал Люк. — Все сотрудники отделения знают, что возможна инфекция или интоксикация. Что я скажу людям?

Бен пожал плечами:

— Скоро узнаем. Чуть позже будут готовы стекла.

— Какие стекла?

— Забыл? Прошлой ночью я позаимствовал у трупа часть ребра. В пятницу вечером мы отправили ее в онкологию на анализ костного мозга. Так что, дорогой мой друг, доктор Маккена, ответы не за горами.

— Костный мозг? Его не возвращают вместе с телом?

— Я проверил: все образцы ткани на месте.

— Все?!

Заговорщицкая улыбка появилась на широком лице Бена.

— Сдается мне, я также случайно отщипнул кусочек легких, когда возился с ребром. Все так рядом, что я подумал: почему бы не прихватить еще и легочную ткань? Глядишь, сумею объяснить и то, что мы видели на рентгеновском снимке грудной клетки.

— Ай да Бен Уилсон, вот умница!

Поразмышляв над этим секунду, Бен согласно кивнул.

— Значит, мы сможем решить вопрос о лейкозе? — спросил Люк.

— Да, и если малыш умер не от лейкоза или сепсиса, рассмотреть другие варианты. Мы уже послали часть легких на посев. Плюс, как и договаривались, нам сделают стекла по легочной ткани. Сегодня утром я проверил анализы мальчика. Амилаза и липоза зашкаливают.

— Хм-м… Еще и поджелудочная железа?

— Наверняка.

Затрезвонил телефон.

— Уилсон на проводе. — Бен ухватил приличный клок брови и стал его закручивать. Взгляд метнулся в сторону Люка. — Спасибо.

Бен положил трубку на рычаг.

— Звонили из регистратуры. Историю болезни забрал Барнсдейл.

— Барнсдейл?

— Так сказала барышня.

— Зачем ему медицинская карта?

Бен снова взялся за телефонную трубку.

— Ты пока тут подумай, а я поищу, кто бы мог сегодня посмотреть на костный мозг.

Связавшись с оператором, Бен заказал отделение онкологии. Затем просунул руку в аквариум и раскопал неглубокое укрытие тарантула. Схватив Чарлотт за темно-коричневый зад, он перевернул паука, потрогал за брюшко и протянул Люку.

— Спасибо, я позавтракал. — Люк двумя руками схватился за живот.

Бен, расплывшись в улыбке, поглаживал мохнатое существо.

Через пять минут они уже разговаривали по спикерфону с главой онкологии Адамом Смитом.

— Анализ костного мозга сделал вчера днем. В эти выходные работаю по вызову, и Генри попросил меня лично, что-то сказав про коронера, который должен вернуть тело.

— Вот как? Может, это объясняет, зачем ему история болезни? — предположил Бен.

— Ничего подобного. Хосе Чака не его пациент, — возразил Люк. — Адам, что показал анализ?

— Около 30 процентов лимфобластов, морфология L2, количество клеток эритроидного ряда уменьшено.

— Кто-нибудь, переведите, пожалуйста, — взмолился Люк.

— Проще говоря, у мальчика ОЛЛ — острый лимфобластный лейкоз, — пояснил Бен.

— Никак пока не объясняет нашу находку в легких на рентгеновском снимке.

— Что за находка? — поинтересовался Адам.

— Очаговый бронхолегочный рисунок, — ответил Бен. — Что-то произошло в дыхательных путях. Они зажглись, как рождественская елка. Но легочная ткань почти в норме, и патологии для остановки дыхания явно недостаточно.

Люк перехватил инициативу:

— Еще один вопрос, Адам. Ты знаешь, кто подписал свидетельство о смерти? Может, ты?

— Нет. Генри.

— Откуда знаешь?

— Когда я доложил о результатах анализа костного мозга, он что-то там упоминал о своем праве подписывать свидетельство, чтобы вернуть тело семье. Мне показалось, что для Генри это большая головная боль, и он хотел побыстрее с ней разделаться.