Читать книгу - "Призрак из страшного сна - Анна Ольховская"

– Ну ты даешь, дочка! – расхохотался Игорь Дмитриевич. – Вот что значит – филфак МГУ! Может, ты книги писать начнешь, а? Мистику? Я помогу издать, если что.

– Спасибо, не надо, – буркнула Моника, вновь утыкаясь в планшет.

Больше они к этой теме не возвращались. Во всяком случае, до следующего дня, пока жене банкира не позвонила Магдалена.

Они с Элеонорой мило проболтали около получаса, делясь впечатлениями. Как их дети подходят друг другу, а Гизмо просто с ходу влюбился в вашу девочку, а Моника такая кокетка скрытная, ничего напрямую не скажет, думаю, не стоит со свадьбой затягивать, в июле у Гизмо день рождения, было бы славно совместить…

Элеонора действительно посчитала слова дочери девичьим упрямством. И для нее стало настоящим шоком, когда Моника наотрез отказалась пойти с Гизмо в театр. На концерт. В кино. На пляж…

Она не подходила к телефону, когда парень звонил на городской номер, сбрасывала его звонки с мобильного.

Когда Гизмо подкарауливал девушку где-нибудь в городе (по наводке Элеоноры) или приходил в гости к ним в дом (по приглашению Элеоноры), Моника всегда вежливо здоровалась, а потом с милой улыбкой садилась в свою машину (в городе) либо поднималась к себе в комнату (дома).

И делилась своими эмоциями и переживаниями с самым близким ей человеком, с тем, кто понимал ее лучше всех, с кем ей было интересно, без кого девушка начинала скучать уже через несколько часов после расставания.

И кого она никогда не видела. Ни одного фото.

Не говоря уже об общении по скайпу.

С Арлекино.

Разумом Моника понимала, что под этим ником может скрываться кто угодно – и старик, и даже женщина.

Но сердцем, душой она чувствовала – там, в неизвестном далеке, перед экраном сидит молодой мужчина. Парень.

И этот парень любит ее.

Какой тут может быть Гизмо?!!

А Павел, узнав, за кого ее родители пытаются выдать его Монику, напрягся. Он был наслышан от мамы Марфы о характере ее воспитанника. Но даже если бы Гизмо был нормальным парнем, его союз с Моникой стал бы для Павла очень болезненным ударом.

Потому что он всегда, с самого младенчества, интуитивно не любил мальчишку, забравшего у него половину любви мамы Марфы. Само собой, Павел и понятия не имел о том, как обстоят дела на самом деле, он просто чувствовал – мама Марфа любит того капризного сволочного пацана не меньше, чем его, родного сына!

А у пацана и так всего вдоволь! Он нормальный, даже красивый – мама Марфа фотки показывала. Живет среди людей, отец и мать у него есть, игрушек вдоволь, все его любят, дом роскошный, гулять может где хочет и когда хочет!

А у него, у Павла, есть только нора в горе и мама Марфа! И все…

Так Гизмо и маму Марфу наполовину себе забрал!

Став старше, Павел перестал завидовать Сигизмунду, приняв реальность такой, какая она есть.

Но когда Моника, его Моника, пусть и с юмором, подхихикивая, описывала ему ухаживания Гизмо за ней и заговор их родителей, Павлу смеяться не очень-то хотелось.

Детские комплексы снова полезли наружу.

А потом Моника вдруг пропала. Из социальных сетей пропала, резко и неожиданно.

И Павел решил, что девушка все же поддалась обаянию красавчика Гизмо и, стесняясь этого, просто оборвала все прежние связи.

Расспрашивать маму Марфу он не стал – зачем? Расковыривать свою душевную рану, выведывая подробности счастливой супружеской жизни Гизмо и «его» Моники?!

В конце концов, все правильно. Он ведь урод, генетический отброс.