Читать книгу - "Акула пера - Светлана Алешина"

Но пока это оставалось красивой мечтой, которую еще только предстояло воплотить в жизнь. Для полного счастья было бы неплохо заодно получить сегодня хотя бы визуальное изображение сообщника. Поэтому нужно было сдержать свои чувства и запастись терпением. В конце концов, ни вокзал, ни Самойлова, прикованная к постели, никуда от нас не денутся.

Шел уже первый час ночи. В доме, за которым мы наблюдали, оставались непогашенными два-три одиноких окна. Изредка через двор проходил запоздалый прохожий и скрывался в одном из домов. Но в подъезд, где жила Самойлова, не заходил пока никто.

Ближе к часу, несмотря на возбуждение, я начала чувствовать, что меня клонит в сон. Есть мне совсем не хотелось, но я предложила Виктору выпить по чашечке кофе. Он не возражал. Горячий крепкий кофе подбодрил нас, и сон отступил на время.

Потом откуда-то из переулка неожиданно высыпала стайка молоденьких девчонок, которые, несмотря на поздний час, хохотали и трещали как сороки. Вот кому было не до сна! Нисколько не заботясь о тишине, девчонки приблизились к интересующему нас подъезду и обосновались там на скамеечке, не в силах расстаться друг с другом.

Было их четверо, похожих, как сестры-близнецы: все одинаково стриженые, все в обтягивающих сланцах и кофточках, легкомысленно открывающих пупок. Они даже разговаривали похожими голосами и смеялись одинаково. Им еще предстояло дорасти до той простой мысли, что женщина должна быть единственной и неповторимой. Пока же их вполне устраивало беззаботное инкубаторское бытие. Наверное, cреди них была и та пятнадцатилетняя девчонка, что беседовала сегодня с нашим Ромкой. Наверняка была, раз подружки выбрали именно этот подъезд. Ромка упоминал, что у них в обычае торчать во дворе до поздней ночи. Обычай, от которого вряд ли испытывают восторг их родители. Но особенную неприязнь к этим полуночникам должен чувствовать серьезный мужчина, обосновавшийся в квартире Самойловой, потому что для него они не больше чем нежелательные свидетели.

Девчонки щебетали еще минут двадцать, а потом стали прощаться. Это тоже заняло у них довольно продолжительное время. Чувствовалось, что расставаться им совсем не хочется и, если бы была такая возможность, они бы и спать улеглись вместе.

Наконец они разошлись — трое отправились по другим подъездам, а одна девчонка поднялась на крыльцо и скрылась за дверью. Мы могли наблюдать, как ее легкая тень мелькает за окнами, расположенными на лестничных площадках. Тень поднялась до пятого этажа и пропала.

Опять наступила тишина. В домах погасли последние окна. Ветерок на улице немного усилился. Явственнее стал шум листвы. Изредка доносился тревожный сигнал сирены: где-то мчалась по городу «Скорая». Меня опять начинало клонить в сон.

Неожиданно Виктор стал пристально всматриваться в окна на пятом этаже, а потом поспешно схватил бинокль.

— Смотри! — наконец сказал он мне.

Я взяла протянутый бинокль и навела его на окна самойловской квартиры. Там произошли кое-какие изменения. Нет, верхнего света никто не зажигал, но сквозь плотные шторы просачивалось слабое мерцание, словно в комнате работал телевизор или кто-то бродил с фонариком. У меня заколотилось сердце.

— Видишь? — спросил Виктор.

— Вижу! — ответила я почему-то шепотом. — Там кто-то есть!

Мерцающее свечение сохранялось еще минут пять, а потом погасло. Я опустила бинокль и вопросительно уставилась на Виктора.

— Ну и что будем делать?

Он пожал плечами. Конечно, у нас был огромный соблазн подняться на пятый этаж и позвонить в квартиру Самойловой, только это ни к чему бы не привело. Поняв, что за ним следят, этот тип еще больше затаился бы, а при первой возможности сменил бы свое убежище. Нужно было сохранять спокойствие.

Через некоторое время на пятом этаже снова что-то изменилось. Теперь это касалось окна на лестнице в промежутке между пятым и четвертым этажами, там опять мелькнула какая-то тень. Мы насторожились.

Вскоре тень появилась этажом ниже, потом возникла на втором, и Виктор, подхватив видеокамеру, осторожно открыл дверь машины.

— Попробую подойти ближе! — быстро шепнул он мне и выскользнул наружу.

Двигался он совершенно бесшумно, и его долговязая, казавшаяся не слишком складной фигура тут же растаяла во мраке. Чисто интуитивно я сразу же заняла его место за рулем и с напряженным вниманием уставилась на подъезд. Виктора я совершенно потеряла из виду, но, зная, что он в любой ситуации сумеет постоять за себя, в первую очередь беспокоилась о том, чтобы не пропустить человека, спускавшегося по лестнице.

И вот наконец дверь подъезда тихо отворилась, и на пороге появился мужчина. Я быстро поднесла бинокль к глазам и увидела его лицо. Свет падал на него сбоку, мешая хорошо рассмотреть черты этого лица, но все-таки кое-какое представление я получила.

Был ли это тот самый человек, которого мы искали, я не могла знать, но его внешность вполне совпадала с теми лаконичными описаниями, которые мы слышали. Редковатые, аккуратно зачесанные волосы, обыкновенное, не слишком худое и не слишком полное лицо — на такое в толпе не обратишь ровно никакого внимания. Пожалуй, сейчас, искаженное контрастными тенями, оно могло показаться зловещим, но это было, скорее, игрой воображения.

Фигура у мужчины была плотная, крепкая. Это впечатление усиливал его мешковатый костюм. Пиджак был застегнут на все пуговицы, но сидел как-то кургузо, и мне подумалось, что на внутренней стороне этого пиджака вполне могли быть накладные карманы, в которых удобно прятать инструменты и пачки денег.

Но это тоже могло быть лишь плодом моей фантазии. Возможно, человеку не спится, и он вышел глотнуть ночного воздуха, чтобы успокоить нервы.

Между тем наш объект не стал задерживаться на крыльце. Он быстро спустился по ступенькам и шагнул за пределы освещенного фонарем места, сразу превратившись в безликий силуэт. Деловито, но легким шагом он завернул за угол и скрылся между домами.

Не успела я сообразить, что делать дальше, как в полосе света возникла долговязая фигура Виктора с камерой в руке и тоже исчезла за углом дома. Я колебалась ровно секунду, а потом сама выскочила из машины. Наверное, это был не слишком обдуманный поступок, но мне было уже невмоготу оставаться простым свидетелем таких захватывающих событий.

Свою ошибку я поняла слишком поздно, когда ничего нельзя было исправить. Хотя я старалась двигаться как можно тише, незнакомец, должно быть, уловил легкий скрип дверцы и звук моих шагов по асфальту. Он сразу насторожился.

Я видела его тень метрах в тридцати от себя — он стоял у выхода на тротуар, освещенный длинным фонарем, и, полуобернувшись, смотрел назад. Виктора я тоже видела — он старался вжаться в стену дома, чтобы остаться незамеченным, но, кажется, это ему не слишком удалось.

Незнакомец вдруг круто повернулся и решительно зашагал назад. Он направился прямо к Виктору, словно намеревался сообщить ему что-то важное. Я не видела выражения его лица, но по той собранности, что появилась в фигуре мужчины, можно было ожидать, что он готов к любым неожиданностям. Виктор, поняв, что его обнаружили, отделился от стены и тоже шагнул навстречу незнакомцу.