Читать книгу - "Без единого свидетеля - Элизабет Джордж"

— Ваши сотрудники, как мне показалось… — Робсон тоже не сразу смог подобрать верное слово. — Мне показалось, они отнеслись к моему появлению с настороженностью.

— Привыкли работать по старинке, — предложил объяснение Линли.

— Надеюсь, мой вклад окажется полезным для вас, суперинтендант.

— Рад это слышать, — кивнул Линли и вызвал Ди Харриман, чтобы она проводила доктора Робсона из здания Скотленд-Ярда.

После ухода психолога Линли смог наконец вернуться в оперативный центр и заняться своими непосредственными обязанностями. Первым делом он хотел узнать, что нового накопали сотрудники.

Инспектор Стюарт, как всегда, имел наготове отчет, который зачитал, поднявшись из-за стола подобно ученику в надежде получить хорошую отметку. Он объявил, что разделил имеющихся в его распоряжении констеблей на группы, с тем чтобы с максимальной эффективностью использовать их в различных областях расследования. Услышав эти слова, несколько констеблей в оперативном центре вознесли взоры к потолку. Стюарт, помимо маниакальной педантичности, отличался еще и канцелярским стилем речи.

Группы под его руководством в настоящее время дюйм за дюймом продвигаются вперед, выполняя кропотливую рутинную работу, на которой базируется всякое расследование. Двух констеблей из группы номер один — «брошенной на сбор информации» — Стюарт направил в психбольницы и тюрьмы. Они откопали несколько потенциальных ниточек, которые можно будет затем проработать: педофилы, вышедшие на свободу за последние шесть месяцев, условно освобожденные убийцы подростков, члены бандитских группировок, находящиеся под следствием…

— Есть что-нибудь в связи с малолетними преступниками? — спросил Линли.

Стюарт покачал головой. Ничего, что могло бы помочь следствию, не было обнаружено в этом направлении. Все малолетние преступники, освобожденные в последнее время, на месте, никто из них не пропадал.

— Что мы получили от обходов жилых домов у мест преступления? — задал следующий вопрос Линли.

Почти ничего. Стюарт выделял констеблей, чтобы опросить всех, кто проживает в непосредственной близости от интересующих полицию мест. Все констебли были соответствующим образом проинструктированы: нужно было искать не странности, замеченные гражданами, а скорее самые обыденные вещи или явления, которые, если привлечь к ним внимание опрашиваемых, заставляли их задуматься. Поскольку серийные убийцы по природе своей обладают способностью сливаться с фоном, то именно фон и нужно внимательно разглядывать, дюйм за дюймом.

Он послал запросы в транспортные компании, продолжал Стюарт, и на данный момент располагает информацией о пятидесяти семи водителях грузовиков, которые могли находиться на Ганнерсбери-роуд в ночь, когда первая жертва была оставлена в парке Ганнерсбери. С ними всеми сейчас связывается констебль — пытается освежить их память, расспрашивая, не видели ли они в ту ночь по дороге в центр Лондона автомобилей, припаркованных у парка, рядом с кирпичным забором. Тем временем другой констебль опрашивал все службы такси с целью получить информацию примерно ту же, что и его коллега, только что упомянутый. Что касается местных жителей — напротив парка, на другой стороне дороги, стоят дома, отделенные от проезжей части трамвайными линиями. На эти дома возлагаются определенные надежды. Кто знает, вдруг какой-нибудь пенсионер, страдающий бессонницей, сидел в ночь убийства у окна и глядел на парк. То же самое, кстати, можно сказать и о Квакер-стрит, где напротив заброшенного склада находится многоквартирный дом, — речь идет, разумеется, о территории, где нашлось третье тело.

С другой стороны, многоэтажная автомобильная стоянка — место обнаружения второго тела — не выглядит слишком уж многообещающей. Единственный человек, кто мог что-то увидеть, — дежурный служитель, но он клянется, что ничего не заметил в интересующий нас промежуток времени — между часом ночи и шестью двадцатью утра (когда на тело наткнулась медсестра, спешившая к началу утренней смены в больницу «Челси-энд-Вестминстер»). Это, само собой, не означает, что сторож проспал все дежурство. Данная стоянка не оборудована пропускным пунктом на центральном входе, где круглосуточно сидел бы кто-нибудь из сотрудников. Там имеется что-то вроде офиса, приткнувшегося в глубине здания и оборудованного лишь креслом-качалкой да телевизором, призванным хоть как-то скрасить служителям долгие часы ночных дежурств.

— А парк Сент-Джордж-гарденс? — спросил Линли.

— А вот тут удалось раскопать кое-что поинтереснее, — доложил Стюарт.

По словам констебля из участка на Теобальдс-роуд, который обходил жильцов в том районе, одна женщина, проживающая на четвертом этаже здания на углу Хенриетта-мьюз и Гандель-стрит, слышала звук, похожий на скрип открываемых ворот. Она даже запомнила время — около трех часов ночи. Она сначала решила, что это сторож парка, но потом поняла, что еще слишком рано открывать ворота. Пока она поднималась с кровати, набрасывала халат и подходила к окну, прошло слишком много времени и она успела заметить только отъезжающий автомобиль. Он как раз проезжал под уличным фонарем. Это был довольно большой фургон или микроавтобус, если верить ее описанию. Красного цвета, как ей показалось.

— В масштабах города это сводится к нескольким сотням тысяч микроавтобусов, — уныло подытожил Стюарт. Он захлопнул блокнот: отчет закончен.

— Все равно нужно будет отправить кого-нибудь в Агентство регистрации транспорта, получить информацию обо всех подходящих микроавтобусах, — сказала Барбара Хейверс, обращаясь к Линли.

— Это, констебль, тупиковая ветвь, и вам следовало бы понимать такие вещи, — вставил замечание Стюарт.

Хейверс вспыхнула и открыла рот, чтобы ответить на этот выпад.

Линли не дал ей этого сделать.

— Джон, — сказал он. В его голосе слышались стальные нотки, и Стюарт, хотя ему совсем не нравилось, что Хейверс — какой-то жалкий констебль — имеет наглость высказывать свое мнение, повиновался невысказанному приказу.

— Ладно. Я займусь этим. И пошлю человека к старой кумушке с Гандель-стрит. Может, удастся выковырять из ее памяти еще что-нибудь — что она там видела из окна.

— А что насчет кружевной ткани на четвертом теле? — спросил Линли.

— Очень похоже на фриволите, как мне кажется, — ответил Нката.

— Что?

— Фриволите. Так называются кружева. Моя мама плетет такие же. Это что-то вроде узелков из нитки по краям основы. Получаются салфетки, что ли, их потом кладут на антикварную мебель, под фарфор и так далее.

— Вы имеете в виду антимакассар? — уточнил Джон Стюарт.

— Анти-что? — раздался недоуменный возглас одного из констеблей.

— Это старинное кружево, — пояснил Линли. — Вроде того, что раньше клали леди на спинки кресел.

— Черт побери, — хмыкнула Барбара Хейверс — Похоже, наш убийца большой любитель ходить по лавкам старьевщиков.

Ее замечание было встречено взрывами смеха со всех сторон.