Читать книгу - "Приключения Шерлока Холмса. Возвращение Шерлока Холмса - Артур Конан Дойль"

почти сразу. Несколько минут я стоял возле отца на коленях, потом побежал за помощью к дому сторожа мистера Тернера, поскольку этот дом находился ближе всего. Когда раньше я примчался на крик, возле отца никого не было, и я понятия не имею, откуда появились раны на его голове. Отца нельзя было назвать всеобщим любимцем, поскольку он был человеком холодным и неприветливым, но врагов, желавших ему смерти, у него, насколько мне известно, не было. Больше я ничего об этом деле не знаю».

Коронер: Ваш отец успел что-нибудь сказать вам перед смертью?

Свидетель: Он пробормотал что-то нечленораздельное, мне кажется, я разобрал лишь слово «крыса».

Коронер: Что это могло означать, по-вашему?

Свидетель: Для меня это было полной бессмыслицей. Я подумал, что он бредит.

Коронер: Из-за чего вы поссорились с отцом?

Свидетель: Мне не хотелось бы отвечать на этот вопрос.

Коронер: Боюсь, я вынужден настаивать.

Свидетель: Я не могу сказать вам этого. Но заверяю вас, что это не имело никакого отношения к чудовищной трагедии, которая воспоследовала.

Коронер: Это решать не вам, а суду. Думаю, излишне напоминать вам, что отказ отвечать на вопрос сильно осложнит ваше положение в ходе дальнейших судебных разбирательств, которые более чем вероятны.

Свидетель: И все же я отказываюсь отвечать.

Коронер: Я правильно понял: клич «Коу!» был условным знаком между вами и отцом?

Свидетель: Да.

Коронер: Почему же ваш отец издал его раньше, чем увидел вас, и даже до того, как узнал, что вы вернулись из Бристоля?

Свидетель (весьма смущенно): Не знаю.

Член жюри: Когда вы услышали крик и, вернувшись, нашли своего отца смертельно раненным, вы не увидели поблизости ничего подозрительного?

Свидетель: Ничего определенного.

Коронер: Что вы хотите этим сказать?

Свидетель: Вырвавшись на открытое место, я был так взволнован и испуган, что не видел ничего, кроме отца. Тем не менее, когда я бежал к нему, у меня мелькнуло смутное ощущение, будто слева от меня что-то лежало на земле. Что-то, как мне показалось, серое, то ли пальто, то ли, может быть, плед. А когда я встал с коленей и оглянулся, ничего уже не было.

Коронер: Вы полагаете, что предмет исчез до того, как вы побежали за помощью?

Свидетель: Да.

Коронер: Вы не можете сказать, что именно это было?

Свидетель: Нет, но ощущение, будто что-то там лежало, было отчетливым.

Коронер: Как далеко от тела?

Свидетель: Ярдах в двенадцати.

Коронер: А от кромки леса?

Свидетель: Примерно на таком же расстоянии.

Коронер: Значит, если кто-то забрал этот предмет, то сделал он это в двенадцати ярдах от вас?

Свидетель: Да, но у меня за спиной.

На этом допрос свидетеля закончен.

– По заключительным репликам коронера видно, что он весьма сурово настроен по отношению к молодому Маккарти, – сказал я, дочитав колонку. – Он обращает внимание – и не без оснований – на нелогичность того факта, что отец якобы позвал сына до того, как увидел его, а также на отказ молодого человека ответить на вопрос о причинах их ссоры и невразумительность последних слов жертвы в передаче подозреваемого. Все это, как справедливо замечает коронер, весьма веско свидетельствует против сына.

Холмс тихо засмеялся каким-то своим мыслям и вытянулся на мягком сиденье.

– И вы, и коронер исходите из того, что молодой человек придумывает себе оправдания. При этом вы попеременно то приписываете ему слишком буйное воображение, то вовсе отказываете в воображении. Если он не может придумать для ссоры с отцом причину, которая расположила бы к нему жюри, значит, он начисто лишен воображения. Если же он откуда-то из своего подсознания выуживает такие утрированные детали, как «крыса», которую упоминает умирающий, или исчезнувший предмет одежды, значит, оно у него слишком буйное. Нет, сэр, я стану рассматривать дело исходя из того, что молодой человек говорит правду, и посмотрим, к чему приведет нас эта гипотеза. А теперь я займусь своим карманным Петраркой, и о деле больше ни слова, пока мы не окажемся на месте событий. Обед у нас в Суиндоне, мы прибываем туда через двадцать минут.

Было почти четыре часа, когда, миновав прекрасную долину Страуд и переехав через широкий сверкающий Северн, мы очутились наконец в симпатичном провинциальном городке Росс. Тощий, напоминающий хорька мужчина, шустрый и хитроватый на вид, ждал нас на перроне. Несмотря на светло-коричневый пыльник и кожаные, плотно облегающие брюки, которые он надел, видимо, для того, чтобы соответствовать деревенскому антуражу, я без труда узнал в нем Лестрейда из Скотленд-Ярда. Он повез нас в гостиницу «Херфорд армз», где для нас забронировали комнату.

– Я вызвал экипаж, – сообщил Лестрейд, когда мы сидели за чашкой чая. – Зная вашу деятельную натуру, Холмс, я догадываюсь, что вы не успокоитесь, пока не окажетесь на месте преступления.

– Это очень любезно с вашей стороны, но излишне, – ответил Холмс. – Все полностью зависит от атмосферного давления.

Лестрейд был озадачен.

– Я не совсем понимаю вас, – сказал он.

– Что показывает барометр? Ага, вижу – двадцать девять [12]. Полное отсутствие ветра и облаков. У меня с собой полная пачка сигарет, которые надо выкурить, а диван здесь гораздо лучше, чем та мерзость, коей обычно обставляют провинциальные гостиничные номера. Не думаю, что сегодня вечером мне понадобится экипаж.

Лестрейд снисходительно рассмеялся.

– Не сомневаюсь, что по газетам вы уже составили свое представление. Дело простое, как дважды два, причем чем глубже в него вникаешь, тем проще оно становится. Однако нельзя же отказать в просьбе даме, тем более такой уверенной в своей правоте. Она наслышана о вас и непременно желает знать ваше мнение, сколько я ни повторял ей, что в этом деле нет ничего такого, что можете сделать вы и чего бы я уже не сделал. Ага! Вот и она сама, это ее экипаж.

Не успел Лестрейд сказать это, как в комнату решительно вбежала самая очаровательная девушка, какую мне случалось видеть. Ее фиалковые глаза сверкали, рот был слегка приоткрыт, на щеках алел румянец – волнение и тревога возобладали над предписанной воспитанием сдержанностью.

– О, мистер Шерлок Холмс! – воскликнула она, переводя взгляд с одного из нас на другого, но женская интуиция быстро подсказала ей, кто здесь знаменитый сыщик. – Я так рада, что вы приехали, и примчалась сюда, чтобы сказать вам это. Я не сомневаюсь, что Джеймс невиновен. Я в этом