Читать книгу - "Продается случайная смерть - Марина Серова"

Что ж, послушаем, что скажет Кристина!

На мой звонок ответил тихий безучастный женский голос.

– Здравствуйте! – сказала я. – Кристину можно?

– Это я, – таким же безучастным тоном проговорила женщина.

– Кристина, ваш телефон дала мне Ирина Яковлевна Гайворонская. Могли бы мы с вами поговорить?

– Что ж, если вы от доктора… Приходите. Адрес мой вы знаете?

– Да, – ответила я. – Вологодская улица, дом 15, квартира 23. Так?

– Да, все верно. Приезжайте.

Через полчаса я уже стояла перед дверью Кристины. Мне открыла невысокого роста молодая женщина с испуганным взглядом больших карих глаз.

– Здравствуйте, – сказала я. – Мы с вами договорились о встрече. Я от Гайворонской.

– Да-да, проходите, – пригласила женщина и посторонилась, пропуская меня в комнату.

– Вы и есть Кристина? – уточнила я.

Женщина кивнула.

– А меня зовут Татьяна. Я частный детектив. Ирина Яковлевна сказала, что вы можете сообщить кое-что о деятельности «Белого братства».

– Я вас поняла, – снова кивнула Кристина. – Ладно, спрашивайте. Постараюсь ответить на ваши вопросы.

– Прежде всего, Кристина, скажите, что нужно этой организации от своих адептов?

– Цель всегда одна – вытянуть из людей как можно больше денег, чтобы обеспечить процветание лидеров. А чтобы люди с деньгами расставались безропотно и даже с радостью, от них требуется абсолютное послушание. И вот этого послушания добиваются любой ценой.

– Например?

– В «Белом братстве» в основном манипулируют чувством вины. В заповедях братства постоянно требуется: «Возлюби!» Причем в первую очередь нужно возлюбить Преображенскую, которая называет себя Матерью Мира и воплощением Бога. Потом возлюби все человечество, потом – врагов, потом – все живое… На самом деле это непосильная ноша для неподготовленного человека. Ты чувствуешь, что не можешь любить всех и сразу, а тебя за это начинают обвинять, пугать проклятием Матери Мира и геенной огненной. А уж Преображенскую недолюбить или усомниться в ее божественном происхождении и повелениях – это все! Тебя затравят так, что сама вешаться побежишь! А поскольку там все только и делают, что говорят о Великой Любви Матери Мира, то и травить будут тоже так сладенько, с такой любовью…

Карие глаза Кристины внезапно загорелись злым огоньком, лицо ее искривилось гримасой ненависти, и вдруг она заплакала. Я подождала, пока она успокоится, и осторожно задала следующий вопрос:

– Скажите, а в «Белом братстве» совершаются какие-нибудь обряды?

– Да, конечно. Адепты регулярно собираются под предлогом выставки или лекции, слушают трансовую музыку и всякий бред, написанный Преображенской под видом стихов или статей. Возжигают благовония перед изображениями Матери Мира и читают ей мантры. А под это дело покупают всякие диски, книги, картины и прочую чепуху – что, собственно, и служит источником обогащения лидеров. Кто послабее и хочет свою особую любовь к Матери Мира показать – те просто жертвуют деньги на нужды братства. Чем больше сумма – тем сильнее любовь, естественно.

В темных глазах Кристины опять вспыхнул злой огонь.

Благовония – это зацепка, кстати. Если Крашенинников посещал подобные собрания и вообще интересовался какой-нибудь оккультной мутью, запах благовоний должен был следовать за ним шлейфом. Я знаю людей, увлекающихся подобными вещами: они регулярно жгут дома ароматические палочки, рассчитанные на огромные площади индуистских храмов, и их жилища и одежда очень быстро пропитываются этим стойким, почти неистребимым запахом.

Впрочем, ближе к делу.

– А что вы можете сказать о каких-нибудь других атрибутах? Вот, например, об одежде белого цвета. Раз это «Белое братство», может быть, принято носить белую одежду?

Кристина на какое-то время задумалась, словно что-то вспоминая. Затем она сказала:

– Белое потому, что якобы аура у Матери Мира белая. Вот и у ее истинных адептов она тоже должна быть белой. Но одежда здесь ни при чем. Мы все ходили в своей обычной одежде.

– А вот, к примеру, практиковался ли такой обряд: если кто-то из членов «Белого братства» становился неугоден руководству, то его убивали, предварительно надев белую шляпу?

– Нет! – уверенно ответила Кристина. – Матерь Мира – это сама Любовь! Какие тут могут быть убийства? Доконать человека, чтобы он сам на себя руки наложил, – это да, такое бывало, и не раз, насколько мне известно. Но никаких белых одежд и шляп я не припомню. Если и было что-то белое на голове, то разве что белая чалма на некоторых изображениях Матери Мира.

– Понятно, спасибо, – задумчиво сказала я.

Похоже, снова мимо. Ладно, последняя попытка.

– Скажите, Кристина, вам не доводилось встречать в секте вот этого мужчину?

Я протянула ей фотографию Крашенинникова.

– Нет, не встречала, – ответила Кристина, посмотрев на фотографию Максимилиана.

– Что ж, большое вам спасибо. До свидания.

Домой я поехала немного расстроенная. Версии таяли одна за другой, а новых не появлялось. Оставалась последняя надежда – разузнать подробности аналогичного убийства жителя Волгограда Конобеевского. Я решила поехать в этот город и встретиться с семьей убитого. А для этого нужно было свернуть к железнодорожному вокзалу, чтобы купить билет на поезд.

* * *

Волгоград встретил меня проливным дождем. Я поймала такси и назвала шоферу адрес, по которому проживал Конобеевский. Вскоре такси остановилось у пятиэтажного дома. Я расплатилась с таксистом и поднялась на пятый, последний, этаж. Дверь, обитую старым дерматином, долго не открывали. Потом послышались чьи-то осторожные шаги, щелкнул замок и звякнула натянутая дверная цепочка.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Я частный детектив Татьяна Иванова. Откройте, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить. Вот моя лицензия, – сказала я, поднося документ вплотную к приоткрытой двери.

Видимо, это произвело на женщину должное впечатление, потому что она сняла дверную цепочку и, открыв дверь полностью, сказала:

– Проходите.

Я прошла в узкий коридор, где ютились старая тумбочка, шкаф и холодильник. Хозяйка, по виду слегка за сорок, была одета в поношенный, но чистый цветастый халат и шлепанцы на босу ногу. Ее лицо показалось мне бледным и невыразительным, жидкие темные волосы были наспех собраны на затылке.

– Здравствуйте! – сказала я. – Это квартира Конобеевского Валентина Витальевича?

– Да, – ответила женщина дрогнувшим голосом.

– А вас как зовут?

– Серафима.

– А отчество?

– Витальевна. Серафима Витальевна.

– Значит, вы сестра Валентина Витальевича?