Читать книгу - "Ложный герой - Марина Серова"

– Видела, – коротко ответила девушка.

– При каких обстоятельствах? – снова спросила я.

– Вам с подробностями или без? – поинтересовалась Алена, прежде чем начать рассказывать.

– Начинайте с подробностями. Если я посчитаю, что это лишнее, то дам вам знать, – ответила я.

– Хорошо. Слушайте, – сказала она и приступила к рассказу.

Несколько дней назад у Алены случился небольшой казус. Ее дочка, младенец полутора лет от роду, которую Алена всего на несколько минут оставила в комнате без присмотра, как это часто бывает в таких случаях, залезла в запретный ящик с документами. Много испортить не успела, но вот карту банковскую, на которую «декретные» переводят, измусолила основательно. У девочки, как на беду, зубки резались, а банковская карта оказалась самой удобной вещью из маминого ящика, с помощью которой можно было избавиться от зуда в деснах. Вот она и постаралась. Теперь пластиковый прямоугольник только и был годен, что для снятия зуда в деснах малышки. А жить на что-то надо. Хочешь не хочешь, а карточку нужно восстанавливать. Причем в Москве.

Ехать в московский банк для восстановления карты, имея на руках такую непоседу, Алене не очень-то улыбалось. Тем более что собственного авто у девушки не было, и дорогу предстояло преодолевать с помощью общественного транспорта, а то и вовсе на перекладных. Ну, куда с младенцем «автостопом»? Валентина Николаевна, единокровная тетушка Алены, с девочкой посидеть не отказывалась. А вот дочка Аленина на этот счет с бабулей солидарна не была. Как только Алена оставляла девочку в комнате с Валентиной Николаевной наедине, та принималась истошно вопить. Да так громко, что Алена не успевала даже до входной двери дойти. Сердце матери не выдерживало, и она стремглав мчалась обратно к дочери. Повторив попытку раз десять, Валентина Николаевна и Алена пришли к единодушному мнению, что с родной бабушкой девочку оставлять категорически нельзя.

Тогда Алена вспомнила о том, что у Аделаиды Семеновны с детьми всегда был хороший контакт. И она решила попросить об одолжении ее. Была пятница. В этот день Аделаида Семеновна уже на даче. И Алена поспешила к соседке. Застала она Аделаиду Семеновну в гостиной. Заглянув в приоткрытую дверь, Алена замедлила шаг. Вид соседки ей не понравился. Настроение у женщины было не на высоте, это и с расстояния было видно. Брови нахмурены, взгляд сердитый, прическа какая-то неопрятная. В руках Аделаида Семеновна держала пистолет. Уверенно так держала. Можно сказать, профессионально. И запах в комнате стоял какой-то специфический. То ли гарью, то ли лекарством пахло. Алена не разобрала. Стоя в нерешительности у порога комнаты, она наблюдала за тем, что делает хозяйка дачи. А та продолжала поигрывать пистолетом. Вскинула руку, прицелилась куда-то в противоположную стену. Потом издала горлом звук, как от выстрела пистолетного, опустила руку и подула на воображаемый дымок из дула пистолета. По крайней мере, Алене представилась именно такая картина.

Чувствуя себя неловко оттого, что стала невольной свидетельницей странных игр Аделаиды Семеновны, Алена попятилась назад и, не выдавая своего присутствия, потихоньку выскользнула из дома. Половицы на крыльце предательски заскрипели. Алена встала, как вкопанная. На звук из окна гостиной показалась голова Аделаиды Семеновны. Как ни в чем не бывало, хозяйка дачи строгим голосом спросила:

– Чего на пороге мнешься? С делом пришла, так заходи.

Алене ничего не оставалось, как только войти в дом Аделаиды Семеновны. Хозяйка провела девушку в гостиную. Вид у пожилой женщины был уже вполне нормальный. Она начала расспрашивать Алену о здоровье ее домочадцев. Девушка отвечала рассеянно, сама же смотрела по сторонам, пытаясь отыскать глазами оружие, но пистолета нигде не было видно. Поболтав о том о сем, Алена ушла, так и не обратившись к хозяйке с просьбой присмотреть за дочкой в то время, пока сама она съездит в город. После того, что видела, Алена не могла решиться попросить об этом Аделаиду Семеновну. Не то чтобы она боялась за девочку, просто душа не лежала к подобной просьбе. Момент для этого показался Алене неподходящим, и она решила съездить в город в другой раз. На этом рассказ закончился.

– И вы не задали Аделаиде Семеновне вопрос про оружие и про то, для чего она его доставала? – спросила я, когда Алена замолчала.

– Конечно, нет. Разве о таком спрашивают? Вот если бы пистолет лежал на видном месте, тогда бы еще можно было спросить. А так, с какой стати задавать вопросы? Чтобы Аделаида Семеновна решила, что я за ней подглядывала? – резонно заметила Алена.

– Возможно, вы и правы, – произнесла я. – Значит, это было ровно неделю назад?

– Да. В прошлую пятницу. Как раз после того, как Егор Иванович сообщил Аделаиде Семеновне о непрошеных гостях, которых он видел на ее участке, – охотно ответила Алена.

– Понятно. Ну, что ж, спасибо за информацию, – поблагодарила я, вставая, и обратилась к Алене с просьбой: – Возможно, вас об этом будет спрашивать следователь. Вы уж ничего лишнего к своему рассказу не добавляйте. Говорите только о том, что видели, а свои ощущения оставьте при себе. Идет?

– А меня Гвоздков уже об этом спрашивал, – неожиданно заявила Алена.

– Вот как? Когда же он успел? – поразилась я.

– Когда баню осматривал, – смущенно произнесла она. – Мне мальчишки местные сказали, что к Аделаиде полиция нагрянула. Я прибежала узнать, что тут стряслось. Когда Гвоздков из бани вышел, я рядышком стояла. Ну и спросила у него, что там случилось. Он ответил, что мужчину застрелили. Я ахнула и случайно про пистолет Аделаидин обмолвилась. А он давай допытываться, как да чего. Наверное, зря я ему рассказала, да?

– Да уж, подставили вы свою соседку, ничего не скажешь! – в сердцах проговорила я. – Теперь понятно, отчего он так быстро обратно в дом поспешил. И почему Аделаиду задержал, тоже понятно. Да вы ж ее практически сдали этому самодуру! А я-то голову ломаю, откуда Гвоздков так быстро про мужнино оружие узнал.

– Откуда ж я знала, что так все обернется, – искренне расстроилась Алена. – Я ведь просто на его вопросы ответила, и все. Мало ли, у кого дома оружие имеется, так что же всех их подозревать? Да я и не думала, что это Аделаида Семеновна мужика застрелила. И сейчас не думаю.

– А вот Гвоздков думает. Вернее, ему неважно, кто это сделал. Ему главное, что он теперь Аделаиду Семеновну в этом обвинить может. И мотив налицо, и возможность имеется, и даже средство. Хуже и быть не могло, – озабоченно произнесла я.

– И что теперь Аделаиде будет? – чуть не плача спросила Алена.

– Не знаю. Будем надеяться, что еще не все потеряно. Завтра к вашему Иванычу пойду. Посмотрим, что он мне расскажет, – ответила я.

– А мне что делать? – задала вопрос девушка. – Может, поехать к этому Гвоздкову и сказать, что я перепутала? Не видела никакого оружия, и все тут!

– Не вздумайте! – запретила я. – Только хуже сделаете. Ложитесь-ка лучше спать. Утро вечера мудренее. Доживем до утра, а там посмотрим.