Читать книгу - "Тень чупакабры - Алёна Моденская"

Новикова от усталости начинала кружиться голова, так что он привалился спиной к дверному косяку.

— Да, это всё так ужасно, — покачала головой Света, отжимая какую-то скрученную одёжку.

— А вы понимаете, что если я не найду того, кто это сделал, то таких жертв будет ещё много?

— Вы это к чему? — насторожилась Света.

— Я вам сейчас задам неприятные вопросы, и чем быстрее и честнее вы на них ответите, тем лучше. Ясно? — Новиков говорил тихо, но по возможности твёрдо.

Света только испуганно смотрела на соседа.

— Где делают нелегальные аборты? — быстро спросил Новиков.

— Я… что… почему вы меня спрашиваете? — У Светы глаза забегали.

— Ваша подруга ведь попала в неприятную ситуацию, и вы пытались ей помочь.

Света недоверчиво посмотрела на Новикова. Потом вдохнула поглубже и осторожно произнесла:

— Ну, допустим.

— Так где ей помогли?

Света села на край ванны и смотрела в угол.

— Если вы ответите правдиво, никто ничего не узнает, — тихо сказал Новиков.

— И чем это вам поможет? — пробормотала Света, так и глядя в угол.

— Просто отвечайте на вопрос. — Новиков провёл рукой по лицу. — И я никому не скажу, что информацию дали именно вы. Обещаю.

— В городской больнице, — еле слышно проговорила Света.

— Прямо в отделении?

— Ну да. Только без оформления. Официально в карте написали про обследование. — И тут Света вскинулась и зашипела, брызгая слюной прямо на Новикова: — Только умоляю вас, не говорите Грише, ведь он такой хороший, и он не заслуживает, это я во всём виновата.

— Ладно, ладно, — выставил ладони Новиков, чтобы соседка в него не вцепилась. — Ещё вопрос. Что можете сказать про Арбузова?

— Как вы узнали? — Света так опешила, что снова села на край ванны, глядя на Новикова огромными глазами.

Новиков прикусил язык. Такого он не ожидал. Осторожно спросил:

— Он за вами ухаживал? Или угрожал?

— Ещё чего, — усмехнулась Света. — К чему угрожать? Наоборот — цветы, конфеты. Рассказы. Как он в Москве работал, как он там со всеми заслуженными артистами в ресторанах обедал, и с поэтами на дачах в Переделкине отдыхал, и даже с космонавтами знаком. И как на кого-то донесли, а он вступился, и его оболгали, и сюда сослали. Даже покушение на него было. Дура я. Просто дура. — Света потёрла глаз запястьем. — Когда узнала про беременность, думала, он обрадуется, и мы поженимся. А он только фыркнул. Потом денег дал и адрес сказал. И приказал молчать, а то, мол, всем расскажет, какая я распутница.

— Адрес дал? — переспросил Новиков.

— Ну да. — Света оправилась, шмыгнула и поднялась на ноги. — Там уже были в курсе.

— А почему официально нельзя было сделать?

— Чтобы все узнали? — криво усмехнулась Света. — Хотя чего уж теперь-то.

— От меня никто ничего не узнает. Слово офицера.

Света только косо глянула на Новикова.

— Ещё вопрос. Катю Дорожину хорошо знали?

— Почти не знала. — Света поправляла причёску, глядя в зеркало. — Все артисты самодеятельности автоматически записываются в библиотеку, но большинство ни разу к нам и не заходит. Вот она тоже не приходила.

— А другие две?

Света держала во рту шпильки. Задумалась, пожала плечами:

— Так не вспомню, там же народу уйма. Надо посмотреть.

— Вы пока не выбрасывайте их формуляры, ладно? Я потом, может, зайду их проверить.

Света только кивнула.

— Спасибо. — Новиков вышел из ванной.

Ужинать не хотелось, но Жанна Сергеевна настояла, чтобы он поел картофельно-мясной запеканки. Чтобы не обижать соседку, Новиков подчинился.

— А что, Кристина сегодня не придёт? — спросил Новиков, когда Жанна Сергеевна забрала у него тарелку и отнесла на мойку.

— Мы наконец-то закончили, — улыбнулась Жанна Сергеевна. Кажется, она была рада тому, что портрет наконец готов. — Теперь она эту картину отправит в Москву на какую-то комиссию.

— Скажите, вы выполнили нашу просьбу? — тихо спросил Новиков.

— А, вы об этом. — Жанна Сергеевна вытирала тарелку полотенцем. — Да, со знакомыми поговорила. И в школе тоже.

— Что ж им неймётся, — пробормотал Новиков. — Сказано же — по одной не ходить.

— Молодых вообще сложно в чём-то убедить. У них в одно ухо влетает, в другое вылетает.

Новиков поблагодарил соседку за ужин и пошёл к себе. Задёрнул шторы, чтобы побыстрее лечь спать. Хотел утром первым делом ехать в больницу, но передумал. Врачи в нелегальных абортах никогда не признаются. Единственный вариант — привести свидетелей. Но женщины тоже не горят желанием раскрывать такие подробности личной жизни.

И про директора ДК тоже никому ничего не расскажут, чтобы не прослыть гулящими. А он так и будет пользоваться их слабостями. А они будут страдать молча.

Родители Дорожиной. Ясное дело, они в курсе дочкиных похождений. Но вместо того чтобы публично привлечь несостоявшегося папашу к ответственности вместе с докторами-вредителями, они тоже будут молча страдать. Потому что о мёртвых либо хорошо, либо ничего.

Всё разбивается об условности и общественное мнение. Похотливый кобель так и будет поганить девчонкам жизни, и ещё кто-то так и будет их резать. Из лучших побуждений, разумеется. И всё из-за того, что люди боятся того, что о них подумают или скажут. Мучайся, но улыбайся.

Хотя если смотреть в корень, по большому счёту, это они жертвы. Света, Катерина. Их жалеть надо, а будут осуждать. Мол, сами виноваты. Думать надо было вовремя.

А если бы оказалось, что Лена тоже? Что ей кто-то лапши навешал, и пришлось идти к мяснику? Что бы тогда подумал или сделал сам Новиков?

Какой кошмар так думать о близких людях. Лена же не дура, её так просто не облапошить.

А если бы вдруг…?

Новиков попытался отогнать отвратительно-мерзкие мысли. Кристина же не повелась. Так её и не обманешь рассказами о знакомых поэтах и космонавтах. И угрозы на неё не подействуют. Но она наверняка что-то знает. Понимает это или нет.

Как бы с ней поговорить так, чтобы она поняла, что может помочь, и при этом не испортить отношения? Если бы ещё на её рисунки глянуть. Маркович сказал, их изымают. Интересно, кто. Может, Зыкова? Тогда она владела бы информацией. Разве делиться не хочет? Но ведь и под ней стул может зашататься, если они с этой чупакаброй не разберутся.

Новиков усилием воли заставил себя выбросить из головы суетливые мысли и заснуть.

Глава 9. Глухая оборона

Как и ожидал Новиков, все важные свидетели дружно ушли в глухую оборону. Врачи, бегая глазками и надрывая глотки, клялись, что ничего «такого» никогда не делали, и в их учреждении подобного быть не может. Им вторили родители Катерины Дорожиной: она у них была приличной девочкой-одуванчиком,