Читать книгу - "Рыцари и ангелы - Майя Яворская"

Остаток яичницы он доедал молча, обдумывая конструкцию приспособления, на котором будет пытать тещу, чтобы та дала ему адрес.

На размышления у Романа ушло три дня. От идеи пытками получить нужную информацию пришлось отказаться. Все же это уголовщина. А у него уже был один привод в полицию. В тот раз он пытался объяснить ведьме, что не надо варить дома коровье вымя и куриные головы для бездомных кошек, потому что вонь стоит на весь подъезд такая, что рано или поздно у соседей лопнет терпение и они их сожгут. На что теща сказала: «Ах так?!» и вызвала полицию. Когда в дом ворвались четыре человека в бронежилетах и с автоматами, она, кокетливо оправляя халатик на груди, сообщила: «Он меня избил». Опергруппа осмотрела внимательно женщину и, не найдя на ней никаких следов насилия, перевела взгляд на Крепа. Тот как раз в это время мыл посуду и на дверной звонок вышел в коридор с тарелкой и кухонным полотенцем. Судя по тому, как быстро сотрудники полиции правильно оценили ситуацию, у каждого из них в доме сидела такая же теща. Они с грустью и сочувствием посмотрели на него и сказали: «Поехали, посидишь у нас часа два. Отдохнешь». Отдыхать, правда, пришлось не два, а четыре часа, пока его оформляли, но Роман был не в претензии. Он чудно провел вечер, обмениваясь анекдотами про неадекватных родственников с сотрудниками правоохранительных органов.

Для решения этой задачи требовалась другая стратегия, и Роман ее нашел. Как-то вечером он появился на пороге с несколькими бутылками пива. Пока дома никого не было, он открыл одну и удобно устроился на кухне перед телевизором. К тому моменту, когда появилась ведьма, он допивал уже вторую бутылку. От увиденной картины теща слегка опешила и потеряла дар речи. Но привычная моторика сохранилась. Она стала метаться по кухне, варя что-то одинаково неаппетитное сразу в трех кастрюльках. Вонь стояла удушающая, но Креп держался и продолжал делать вид, что весь поглощен созерцанием чемпионата по снукеру. Когда он открыл третью бутылку, тещу прорвало.

– Ты – подонок! – сообщила она тоном оракула.

– Да ладно вам, Клавдия Михайловна, – миролюбиво отреагировал зять. – Пивка не желаете?

Ведьма от неожиданности зависла. Сломался шаблон, согласно которому она нападала, а все окружающие начинали прятаться в норки. Какое-то время она молча гремела кастрюльками, пытаясь их насмерть вколотить в варочную панель, и обдумывала план следующей атаки.

– Ты живешь с Татой только из-за квартиры! – поделилась она своим прозрением.

– Конечно! У нее же нет других достоинств, – согласился покорный зять. – Не молода и замужем до меня уже побывала. Третий сорт – не брак.

Теща опять взяла паузу. Сняв с плиты три кастрюльки, она поставила две сковородки, достала из морозильника кусок чего-то на вид малосъедобного. Разогрев одну из сковородок, она налила растительное масло и бросила на него замороженное нечто, отчего горячие брызги разлетелись по всей кухне. Крупная капля обожгла ей руку и привела в чувства, активировав речевые центры в головном мозге.

– Ты пропишешься в нашей квартире, а потом сдашь меня в дом престарелых! – возвестила она с таким видом, будто ей открылась сакральная истина.

– А куда же вас еще? – искренне удивился Креп.

Все остальное время, что она провела на кухне, прошло в тишине. Чад стлался по помещению сизыми слоями, открытое окно не спасало. Он выедал глаза, от него першило в горле и регулярно возникали позывы на рвоту, но Креп держался. Только после того, как утомленная теща отправилась к себе в комнату на диван зализывать раны от проигранной психологической битвы, Роман удалился.

Эффект оказался сокрушительный. Он даже мечтать о таком не мог. Теща вдруг как-то погасла и съежилась. Нет, не надо думать, что она смирилась и полюбила зятя. Она, наверное, стала ненавидеть его даже сильнее, если такое вообще возможно. Но топоры над головой свистеть перестали. Пользуясь затишьем, Креп стал наводить мосты. Как-то помог донести тяжелую сумку с продуктами, потом спросил совета по выведению пятен, после этого починил и почистил пульт от телевизора. Теща подозрительно косилась на него, но молчала.

Выбрав момент, когда она была в относительно благодушном настроении, Креп решил попытать удачу.

– Скажите, Клавдия Михайловна, вы же раньше на Неглинной жили? – начал он беззаботно.

– На Сретенке. А тебе зачем?

– Отлично! – искренне обрадовался Роман.

– Чего тут отличного жить в коммуналке?

– А… Я не знал. Но все равно здорово, исторический центр Москвы и все такое. Повезло, что именно там. Мы как раз с приятелем поспорили… – начал импровизировать он.

– О чем?

– Я говорю, что Сретенка раньше была торгово-ремесленной улицей. На фасадах витрины магазинов, в переулках мастерские и склады. Там красивых домов не было, знать там не селилась. Поэтому правильно, что старые дома сносят. А он утверждает, что красивых старинных зданий там полно и их надо сделать памятниками культурного наследия, а не сносить.

– Много ты понимаешь. Тоже мне историк-искусствовед хренов.

– А что, не так? – решил не обращать внимание на оскорбление Креп. – Я в интернете про эти места много читал.

– Ты читал, а я там жила. Не на самой Сретенке, правда, а в переулках. Но и там полно красивых домов было. Вот мы, например, жили в трехэтажном особняке – потолки высокие, окна большие, на фасаде колонны, лепнина, эркер, а подъезд какой красивый, ты бы видел! Не то что теперь коробки из бетона строят, с души воротит.

– Небось, снесли уже давно ваш теремок.

– Нет, не снесли. Я в те края к своему врачу-гомеопату иногда езжу, мимо дома идти приходится. Ничего, стоит…

– Ну, если его банк какой-нибудь забрал, то понятно, почему не снесли.

– Почему банк?

– Ну, а как же? Особняк в центре Москвы – лакомый кусок. Кто же в наше время там жить обычных людей оставит? Признают ветхим, жильцов выселят куда-нибудь в Капотню, а сами капремонт сделают и в аренду банку сдадут.

– Может, так и будет. Но пока у них руки не дошли. Видимо, есть куски пожирнее. Когда их прожуют, за этот примутся. А пока нет, квартиры там.

Нужная информация была получена, но плата за нее оказалась довольно высока. Еще около часа пришлось слушать, как теща плюется ядом во всех, кого могла вспомнить по прежнему месту жительства. А память у нее была как у слона. Неизвестно, чем бы закончились эти кухонные посиделки, но вовремя открылась входная дверь, послышался голос жены. А затем еще один, невнятный и состоящий преимущественно из ненормативной лексики.

– Что-то случилось, пойду гляну, – Роман встревоженно вскочил