Читать книгу - "Подпольный олигарх - Алексей Макеев"

Помывка и стирка в мелководном чистом озерце с плотным песчаным дном затянулась почти на час. Нагретая за день солнцем вода удивительным образом сняла усталость и напряжение. Отстирывая одежду, Стас обратил внимание на крохотные золотистые искорки, высвечивающиеся на джинсовке и штанах, после того как с них озерной водой смывались напластования грязи.

– Лев, это случайно не золото? – обернулся он к Гурову, сосредоточенно оттиравшему в воде свою рубашку.

– Думаю, что да. Мы попали в золотоносное болото. Так сказать, окунулись в золотую пучину. Хотя, мне кажется, если бы вдруг утонули, утешением это было бы слабым. Кстати, ты возьми со дна горсть песка и немного ее побарахтай. Уверен – результат будет тот же.

Недоверчиво хмыкнув, Стас зачерпнул донный песок и стал болтать его в воде на ладони, сложенной в «лодочку», как на старательском лотке. Через нескорое время, издав непонятное междометие, он проделал такую же манипуляцию еще раз.

– Лева! – По голосу Стаса чувствовалось, что он потрясен до глубины души. – Здесь бездна золота! Клондайк и Эльдорадо отдыхают! Нет, ты смотри, я всего лишь раз зачерпнул со дня горсть песка, и из него вымылось несколько золотых горошин. Второй раз – то же самое. Ну-ка еще разок!..

После третьей промывки Стас молчал около минуты, а затем протянул Гурову небольшой увесистый золотой самородок необычной, странной формы, похожий на четырехлапую кисть детской руки, с шероховатостями и царапинами на «ладошке».

– Слушай, а у него уже был хозяин, – удивился Гуров, внимательно рассмотрев самородок. – Вот здесь – дырочка. Может, это был чей-то амулет? Знаешь что – подари его Вере. Мне кажется, ей будет приятно его получить.

– Так, пора отсюда уходить, – покончив со стиркой, заявил Крячко. – Еще одна такая находка, и я не выдержу. Сложу с себя сан опера и подамся в старатели. Ты знаешь, я, наверное, только теперь в полной мере ощутил, как хорошо жить. Просто жить… Может, ты посчитаешь меня трусом, но скажу честно: я испугался. Нет, не самой смерти. Я не испугался бы пули, ножа… Но умереть так глупо и нелепо – в голове не укладывается.

– Представь себе, я тоже испугался, – грустно усмехнулся Гуров. – Да и вообще, покажи мне того, кто перенес бы такое хладнокровно?

Он не стал рассказывать Стасу о том, что в последние мгновения думал о Марии. О том, как его горло стиснули спазмы при одной только мысли, что теперь она останется одна, – это было слишком личным.

Во влажной, липнущей к телу, зато отстиранной одежде они направились к стойбищу шаманки Веры. Та хлопотала у костра, помешивая в начищенном медном котелке какое-то варево. Рядом с белой войлочной ярангой на разостланной кошме было расставлено несколько тарелок со снедью. На одних лежали вареные овощи, на других – нарезанный хлеб – вернее, пресные лепешки, – дымилась вареная картошка. Тут же стояли две банки мясной тушенки, две пустые пока пиалы.

– Садитесь к костру, – распорядилась Вера, наливая из котелка в пиалы какой-то красновато-бурый отвар. – Выпейте, и сила семи трав избавит вас от горести и страха, который селится в сердцах тех, кто побывал в плену злого духа топей.

Гуров благодарно кивнул и выпил горьковато-пряную жидкость. И тут же по всему его телу разошлось приятное ощущение бодрости, уверенности в своих силах. Что-то темное, липкое, затаившееся в самых дальних, укромных уголках души бесследно исчезло, уступив место покою и умиротворенности.

– Эх, ну и чаек! – опрокинув в рот свою пиалу, прокомментировал Стас. – Прямо как заново родился.

– Теперь вам надо поесть. Ваши тела требует пищи. – Вера указала им на кошму. – Я тоже разделю с вами ужин. Но мне есть можно только это. – Она подвинула к себе овощи.

– Вера, вы что, на диете? – с азартом уплетая тушенку и не забывая ее при этом обильно подсаливать, поинтересовался Стас. – Вроде бы худеть вам ни к чему – выглядите вы и так замечательно.

– Ты говоришь непонятные слова, – женщина сдержанно улыбнулась. – Я питаюсь так, потому что так я обязана питаться в лесу духов, пока живу здесь в полном уединении от последнего до первого дня новолуния.