Читать книгу - "Шутка - Наталья Андреева"

— Мила. Мила, ну, прости!

Она открыла дверь и спросила только:

— Кого?

— Не надо было на меня так набрасываться, — виновато сказал он. — Я растерялся.

— Да ну? — Она всхлипнула и стала вытирать лицо мокрым полотенцем.

— А что, мне надо было тебя отталкивать и кричать: «Нет, не надо, ни за что!»? Или соседей позвать?

— Замолчи! — Она замахнулась полотенцем. Он послушно подставил щеку:

— Сюда.

Потом, так и не получив удара, развернулся другим боком:

— И сюда. Пожалуйста.

Она прошла мимо, в кухню, оттолкнув его плечом, бросила полотенце на табурет:

— Ладно, иди ужин готовить. — И проворчала: — Все у нас не как у людей.

Глебушка старательно чистил картошку, а она резала овощи в салат, то и дело прикладывая под глаза кружочки свежих огурцов. Чтобы отеки прошли и кожа снова стала гладкой.

— Ну хочешь, я на тебе завтра женюсь? — спросил вдруг Глебушка, сбрасывая в мусорное ведро длинную спираль картофельной кожуры.

— Вот дурак, прости господи! — Мила швырнула на стол ножик. Потом махнула рукой: — Если ты еще раз об этом заговоришь, я тебя застрелю.

— Что, у нас никогда больше этого не будет?! — Глебушка широко распахнул наивные серые глаза, и Мила неожиданно рассмеялась:

— Чучело ты, чучело! И что, интересно, скажет твоя мама?…

…Мама ничего не сказала, потому что ничего так и не узнала. Поздно вечером Глебушка ушел домой, напоследок вымолив себе окончательное прощение. И разрешение прийти завтра, и послезавтра, и… Дальше Мила просто не разрешила ему перечислять все эти «после», когда он собирался торчать в ее квартире и говорить глупости. Потому что говорил Глебушка сущую чепуху. О том, что людям надо помогать, что женятся для того, чтобы иметь детей, что не всем обязательно надо быть богатыми, а добро побеждает зло. Он был неисправимым идеалистом, и Мила с тоской думала о том человеке, который сломает Глебушкину жизнь. Потому что на свете совсем не осталось необитаемых островов, где можно жить счастливо и спокойно, жить своим трудом, никогда не выяснять, где проходит граница между владениями, не красть, не лгать и верить в такую ерунду, как любовь, только потому, что верить во что-то надо.

2

Между тем он прочно вошел в ее жизнь, радуясь, как ребенок, всему, что происходило вечерами в маленькой однокомнатной квартирке. Тимке она подарила когда-то обеспеченную жизнь и много чего еще, а этот, казалось, не понимал, что и квартира, где они встречаются, чужая, и зарплата его Миле кажется смешной, и что женщина, к которой он приходит вечерами, не такая, как все остальные. Мила же не могла ему признаться в том, что в квартире есть в большом количестве украденные ею вещи, что она нигде не работает и не собирается больше никогда этого делать и что она совсем не та, за кого Глебушка ее принимает.

Для него Мила была сотрудницей туристического агентства, благо что баек о такой работе было много в ее жизни. Глебушка по-прежнему жил с мамой и с сестрой, но все выходные проводил с Милой. Они ходили на пляж, ужинали в дешевых забегаловках, а ночью любили друг друга уже по-настоящему, никуда не торопясь.

— Глебушка? — спрашивала Мила, пригревшись кошкой у его теплого бока и только что не мурлыкая.

— Да?

— Почему ты не женился до сих пор?

— Потому что меня до сих пор никто не оценил.

— Да ну? Ты же симпатичный. Добрый. Неглупый. И вообще… Ми-и-илый, — тянула она.

— Женщины таких не любят. Они любят сильных и злых. И богатых. А я никогда не буду богатым. Ни бизнесменом, ни просто начальником чего-нибудь или кого-нибудь. Потому что я добрый, неглупый и… ми-и-илый.

— Передразниваешь!

— А почему ты все спрашиваешь, а про себя никогда не рассказываешь?

— Потому.

— Почему?

— Потому. Т-с-с! Погода. Завтра дождь.

— Да хоть снегопад! Милка!

— Потише.

— А почему у нас такие маленькие розовые ушки?

— Кыш!

— А почему у нас такой сладкий маленький ротик?

— Он кусается.

— Пусть. А почему у нас такие маленькие…

— Эй!

— Розовенькие…

— Ну, это уж слишком!

Они кувыркались на кровати, и Мила думала о том, что нельзя в течение одного месяца так сильно поглупеть, а главное, вновь поверить мужчине, будучи уже обманутой один раз и этого обмана так и не простившей. Черт бы побрал эту любовь! И откуда она на нее свалилась?

Но июльская жара делала свое дело. Не хотелось ничего другого, как валяться на пляже или в постели, целоваться до полуобморока, пока губы не заболят, и чувствовать себя наивной дурочкой с расплавленными нежностью и солнцем мозгами. Она еще не знала, чем все это кончится, но уже со страхом ждала. Слишком уж хорош был ее Глебушка.

Совершенно неожиданно в Миле проснулась несвойственная ей сентиментальность. Пришли в голову глупые мысли о том, что хорошо было бы им вместе с Глебушкой уехать далеко-далеко, жить в маленьком городе, в маленьком домике, простой человеческой жизнью и не думать ни о чем плохом. Она даже на кладбище как-то поехала, на могилу матери и свою собственную. Первый раз с того самого момента, как умерла для всех своих родственников и знакомых.

И тут с ней произошел совсем уж невероятный и глупый случай. Пока Мила бродила между могил, предаваясь своим сентиментальным воспоминаниям, время подошло к восьми. Народ разошелся, а она совсем забыла о времени и обо всем остальном. Глебушка сегодня работал допоздна и к ней заезжать не собирался.

«Ах, какие миленькие цветочки! — думала она, стоя возле какого-то памятника. — И тишина такая славная. И грустно, и отчего-то хорошо…»

Здоровенный мужик возник, словно из-под земли, совершенно неожиданно. Она как-то сразу подумала, что глаза у него пустые, и вдруг испугалась. Мужик смотрел на Милу внимательно несколько минут и вдруг двинулся к ней, держа руку в правом кармане. Ее же словно парализовало.

— Эй! Ты чего? Эй! — попыталась крикнуть Мила, но из ее горла вырвался только невнятный хрип.

А мужик вдруг схватил Милу за руку, резко рванул на себя и сдавил ей шею. Потом вынул из кармана правую руку.

— Мамочки! — только ахнула она, увидев сверкнувший нож. — По…

Она только сообразила, что сразу ее не зарежут. У мужика был взгляд маньяка, не грабителя. Совершенно бессмысленные, пустые глаза. Она забилась в его руках, больше повинуясь инстинкту, чем желанию вырваться. Забарахталась, словно рыба, пытающая сорваться с крючка, шлепнуться в воду и глотнуть хоть немного спасительной влаги. Каким-то чудом ей удалось на минуту вырваться, и Мила попыталась убежать, лягнув мужика ногой в пах изо всей силы.