Читать книгу - "Три изысканных детектива - Клод Изнер"

— Дневник у вас?

— Да. Но я вам его не отдам.

Виктор напустил на себя безразличный вид, а Жозеф опустил глаза, словно его внезапно заинтересовали узоры на ковре.

— Вокруг Софи и вас, мадам Герен, все время ошивается какой-то человек, он хромой, — тихо произнес Виктор. — Какова его роль в этой истории? Он тоже читал дневник?

Кукольно-голубые глаза Эрманс блеснули.

— Очень может быть, — ответила она. — Иначе зачем бы ему следить за Софи? Похоже, это он спас ей жизнь.

— А можно хотя бы взглянуть на дневник? Ведь именно с него все и началось.

— Нет, это личное.

— Мадам, я чувствую свою ответственность, больше того, отчасти даже вину в том, что произошло. Разумеется, вы не обязаны показывать дневник, можете сжечь его прямо сейчас, но мне очень важно узнать правду, ведь именно я заварил всю эту кашу, пусть и ненамеренно.

Эрманс Герен бросила на него насмешливый взгляд, подхватила юбки, на удивление резво взобралась на стул, пошарила на буфете и спрыгнула на пол с голубой тетрадью в руке.

— Возьмите, господа, но, когда будете читать, помните: у каждого есть тайны, а жизнь похожа на пряжу — одна петля лицевая, другая изнаночная.

Она протянула Виктору потрепанную школьную тетрадку: некоторые странички были скреплены заколками для волос. Виктор пристально взглянул на мадам Герен и кивнул. Она успокоилась и добавила:

— Это я уговорила Софи завести дневник, сказала — так будет легче разобраться в своих чувствах. Моя дочь похожа на отца, такая же импульсивная, и я надеялась уберечь ее от беды… На тех страницах, что скреплены, — ее размышления о себе, они не имеют отношения к интересующему вас делу. Можете читать вслух, мсье, чтобы он тоже слышал. — Эрманс кивнула на Жозефа.

Виктор так и поступил. Первые страницы тетради были вклеены совсем недавно.

1893.

Я начинаю с конца.

30 июля

Облака напоминают большие белые волны. У подножия горы растут апельсиновые рощи, в воздухе стоит цветочный аромат. Такой покой… Эта тишина утоляет мою печаль. Я потеряла друга. Где ты, Сэм? Плывешь в вечерней синеве между двумя мирами?

2 августа 1893

Наконец-то все закончилось. Я выслушала приличествующие случаю соболезнования, похороны были пышными и торжественными, как того хотел Артур Мэтьюсон. Я мужественно перенесла встречу с родственниками Сэма, нацепившими маски вселенской скорби (вообще-то, они всегда так выглядят!). Дорогой Сэм, если бы ты нас видел, этот маскарад тебя бы очень повеселил.

4 августа

Я больше не могу оставаться одна в этом огромном доме, пусть Мэтьюсоны распорядятся им как хотят. Я не возьму отсюда ничего — все самое важное останется у меня в сердце. Касательно квартиры на Риджент-стрит и денег, что хранятся в Лондоне, нужно телеграфировать мистеру Осборну и условиться встретиться с ним в Саутгемптоне.

Первая заколка скрепляла тонкую стопку листочков с описанием событий, датированных летом 1889 года. Почерк Софи слегка изменился.

Июль 1889

Маме удалось купить маленький домик на улице Альбуи. Торговля у нее идет ни шатко, ни валко, и я решила пойти работать, чтобы не сидеть у нее на шее. Мама предлагала, чтобы я помогала ей в магазине, но мне хотелось независимости, и она сдалась. Меня взяли подручной мастерицы к «Кутюрье дез Элегант», что на улице Пэ. Я очень старалась, ведь сестра Жанна всегда говорила: «Добиться успеха гораздо труднее, чем попасть на Небо». На небо мне плевать! Я хочу жить, хочу влюбиться — и не так, как принцесса Клевская или госпожа Бовари.

20 сентября 1889, улица Альбуи,

моя комната, девять вечера

Сегодня во второй половине дня, выходя со склада, я столкнулась с мсье Томассеном, он компаньон мсье Гаэтана. Он мне улыбнулся и приподнял шляпу, словно я клиентка, а не мастерица. Я покраснела и убежала. Он такой красивый, такой элегантный!

22 сентября

В пять часов я подстроила так, чтобы старшая мастерица мадемуазель Валье послала меня на склад. Я надеялась увидеть мсье Томассена. У меня все получилось, но я так растерялась, что даже не сумела улыбнуться в ответ. Я дрожала, сердце у меня колотилось, как сумасшедшее. Он догнал меня на верхней ступеньке лестницы, где я намеренно уронила рулон ткани, и сказал, что будет ждать меня вечером в фиакре у выхода из мастерской. Он отвез меня на улицу Альбуи и попросил позволения увидеть снова. Я не спала всю ночь.

25 сентября

Мсье Томассен попросил меня называть его Абсалон. Я на такое никогда не осмелюсь. Мама ни о чем не догадывается, мы с ним встречаемся в фиакрах.

10 октября

Я сказала маме, что у нас будет ночная смена и я останусь в мастерской, а сама поехала к Абсалону на улицу Мартир.

Дальше снова шли скрепленные страницы, за ними следовала запись:

2 ноября 1889

Мне грустно. Абсалон уезжает на несколько недель. Вчера вечером Лулу ночевала у нас, на улице Альбуи. Я все ей рассказала. Она умоляла меня быть осторожной и рассказала, что на самом деле модели создает не Ришар Гаэтан, а Абсалон, только это секрет.

8 ноября

Я в отчаянии. Позавчера у нас снова была ночная смена. Неожиданно заявилась инспекторша по охране труда, и меня спрятали в шкафу. На следующий день меня вызвал мсье Гаэтан. Я вошла в его красивый будуар. Села. Он угостил меня сластями и сказал, что я аппетитнее миндальной тарталетки с цукатами. Потом налил в два стаканчика зеленого ликера и захотел со мной чокнуться. Ликер был крепкий и терпкий. Мсье Гаэтан положил мне на колени конверт. Сказал: «Купишь себе каких-нибудь милых пустячков». У меня кружилась голова. Он становился все настойчивее, шептал, что, если я буду с ним мила, меня не уволят. Я слышала, как девушки собираются и выходят из мастерской, а папаша Мишон проверяет, погас ли огонь в печах. Я встала. Мсье Гаэтан как-то странно посмотрел на меня, подошел и повалил на диван. Я начала кричать, но он зажал мне рот ладонью и взял силой. С тех пор я все время плачу.

25 ноября 1889

Что будет, если я откроюсь Абсалону?

30 ноября

У меня задержка на три недели.

15 декабря

Мсье Гаэтан угрожал мне, что если я не приду к нему на улицу Курсель, меня уволят. Пришлось пойти — мне нужна работа. Он показывал мне свою коллекцию кукол. Этот человек — одержимый, он мне отвратителен.

20 декабря

Все еще ничего. Уже почти шесть недель. Нужно решиться и сказать Абсалону.

22 декабря

Абсалон больше не хочет меня видеть. Никогда. Он наговорил мне ужасных вещей, сказал, что я наивная дура, что таких, как я, полным-полно на улицах — выбирай любую. Я была просто уничтожена. Плакала, умоляла его простить меня. Он запретил мне приходить к нему на улицу Мартир и сказал, что уезжает — далеко, очень далеко, на другой конец света.