Читать книгу - "Глубина - Ян Валетов"

Не то, чтобы Губатый был сильно честным, боязливым или брезговал криминальной работенкой, но хватким умом своим понимал, что продавать себя и «Тайну» за копейки просто бессмысленно. Такой риск такими деньгами не оправдывался. Не те выходили прибыли. А вот ежели бы подвернулось настоящее дело, когда за раз можно было бы «срубить» деньжат на новое судно, тогда разговор был бы другим. Но такой бизнес чужим не предлагается, а становиться для этой братии «своим» Леха не собирался.

Раздобревший на хороших харчах Кущенко именно в таких вот операциях был докой. Впрочем, и контрабандистов, работавших не под его крышей, Владимир Анатольевич ощипывал вполне профессионально – до последнего перышка. Без сантиментов, но и без излишней жестокости: попался – плати, не хочешь – садись. Результатом такого вот «прозрачного» бизнеса по охране государственной границы был трехэтажный дом в городе, две дачи невероятного размера на побережье, автопарк из семи машин, возглавляемый «Порше Кайеном Турбо», и страшная ненависть таможенников, которым до смерти хотелось проволочь эту контрабанду самим.

– Ленка! – пропищал Кущ. – Кого я вижу, ексель-моксель! Изотова!

На веснушчатом, круглом лице удивленно хлопали круглые же глаза водянисто-голубого цвета, брови взобрались на самый верх лба.

– Сколько лет, сколько зим!

– Привет Вовка! – отозвалась Изотова, наливаясь румянцем от трудом сдерживаемого смеха. – Или тебя надо теперь господином капитаном называть?

– Перетопчется! – сказал Губатый, бросая конец рулевому. – Это у себя на катере, он капитан, а у меня на судне – капитан я.

– Кто б спорил? – легко согласился Владимир Анатольевич, горным козлом перескакивая с «резинки» на корму «Тайны». – А мне в порту говорят – укатил Губатый! Неделю не появляется, только с диспетчером поговорит с утра – и все!

Он посмотрел на Изотову, подумал и ловко облапил, прижимая её к бочкообразной груди.

– Ой, Ленка, ексель-моксель, была ты красавицей и осталась! Здорово, Леха!

– Привет, Вова! – поздоровался Губатый еще раз, и они обнялись.

От Куща пахло табаком, копченой колбаской, дорогим одеколоном и совсем чуть-чуть потом. То, что запах пота не превалировал над другими в такую жару, означало, что из порта они вышли недавно, и по-настоящему прожариться на августовском солнце Кущ не успел – для «Кровососущего» ходу сюда было всего да ничего, меньше двух часов.

– Вот я и подумал, – продолжил Кущ прерванную объятиями мысль, – найти старого друга. Мне патрули говорили, что видели, как «Тайна» здесь болтается. А кто это у нас там, на берегу, как Робинзон?

– Ельцова помнишь?

– Олежку? Как не помнить, помню! – он смешно всплеснул руками. – Так это Ельцов!? Мама миа! Не может быть!

– Почему не может? – спросил Пименов спокойно. – Очень даже может быть! Он теперь Ленкин муж!

– Ексель-моксель! – произнес Кущенко восторженно. – Ельцов? Твой супружник? А мне докладывают, мол, пришли к Пиме двое – мужик и баба, и в тот же день он и отчалил…

– Ну, тут соврали тебе чуток, – отозвался Губатый. – На следующее утро мы снялись. Что пить будешь?

– А что предложишь! Без разницы! Так что, Изотова, Ельцов твой муж? – Кущ перегнулся через борт, так, чтобы видеть бегающего по берегу Олега и крикнул. – Здорово!

Владимир Анатольевич с нескрываемой иронией посмотрел на ее наряд, на расхристанный вид Пименова и ухмыльнулся открыто, оценив пикантность ситуации.

– Муж – это хорошо! – изрек он с интонацией учителя средней школы, сообщающего очередную прописную истину лоботрясам и второгодникам. – Муж – это не только ценный мех!

– Пива или чего покрепче? – оборвал декламацию Губатый, роясь в холодильнике.

– Так ты ж не пьешь?

– Так я и не собираюсь. Я ж тебе предлагаю!

– А ты, Ленка? Что будешь?

Кущенко посмотрел на нее так, что Лехе захотелось задвинуть холодную ( и, кстати, предпоследнюю!) бутылку «Клинского» прямо в наглый, лоснящийся, самодовольный «бубен» капитана «Кровососущего». Но разум возобладал. Бить Владимира Анатольевича было, собственно говоря, не за что. Изотова в своем смелом наряде, еще не остывшая после бурного секса, смотрелась – как бы правильно выразиться? – вызывающе! Или зовуще. В общем, любой нормальный мужчина на исходившую от нее до сих пор сладкую истому отреагировал бы однозначно. И Кущ, естественно, исключением не был. Тем более что о его любви к слабому полу было известно всем в городе. Как и о привычке несколько раз мыть руки во время обеда, не прикасаться к еде руками, вытирать спиртовыми салфетками столовые приборы и (вот тут могли и преувеличивать!) даже сидение унитаза в собственной квартире. Такая болезненная чистоплотность с безграничной любовью к слабому полу сочеталась плохо, но Кущенко, увидев хороший женский зад, брезгливость борол с легкостью!

– Ребята! – тоскливый крик Ельцова донесся с берега. – Ау!

– Ты бы за Олегом съездила, – предложил Губатый Ленке. – Пока мы тут посидим, поговорим.

– Ага! – с радостью согласилась Изотова. – Пара минут!

Глядя на скачущую по волнам лодку, которую Ленка оседлала, как джигит горячего скакуна, трудно было представить Изотову далеким от судовождения городским жителем. Было в ее ухватках, в том, как она мгновенно, на лету усваивала новые для себя понятия, что-то морское.

Кущ, стоявший рядом с Лехой на баке, тоже провожал Изотову глазами и при этом неторопливо прихлебывал пиво из вспотевшей на жаре бутылки.

– Так что вы тут поделываете? – спросил он неторопливо. – Ты, Пима, в зеленый туризм ударился?

Пименов не ответил. В этот момент ему хотелось пива – ледяного, от глотка которого немеет горло, резкого и вкусного. Он встал и вытащил из холодильника пластиковую бутылочку минералки. Конечно, в сравнении с пивом минералка была чистой отравой, но сорваться только потому, что хочется пить да еще и в присутствии иронизирующего знакомого…

Такого Губатый позволить себе никак не мог. Он отхлебнул газировку – Ленка уже достигла берега и спрыгнула в воду, намокнув строго по пояс – и сказал так же неспешно, как собеседник:

– Туризм, только не зеленый и не голубой. Экстремальный! Ребята засиделись в своем Питере, устали.

– И пришли к тебе.

– Точно.

– А ты решил помочь?

– Ну?

– Много денег дали?

– Нормально. Вполне.

– Ага. И ты в конце сезона срываешься на отдых. Поплавать. А за окнами народ вовсю косит зелень! Не верю я тебе, Пима. Врешь ты все.

– Брось, Вова! Ведешь себя так, будто у меня в трюме полно контрабанды и ты поймал меня за руку в момент перегруза. А у меня контрабанды в трюме нет! Там мышь повесилась! Приехали мои школьные друзья, и мы отправились позагорать и покупаться…