Читать книгу - "Девушка не нашего круга - Анна и Сергей Литвиновы"

– Вы не подумайте, что раз у меня «Лексус» и отдыхаю я в санатории, я миллионер и коррупционер. У меня просто тесть богатый. Он мне тачку и подарил. И вы представьте теперь, что я ему скажу. И как он на меня посмотрит. Поэтому остается Бога молить, чтобы до него не дошло, при каких обстоятельствах я тачки лишился.

– Зачем тогда заяву в полицию писали?

– Дурак был, – искренне высказался он. – Думал, что девчонки просто взяли покататься да потом бросили тачку, а как я ее в таком случае без полиции найду?

– Сразу скажу, – ухмыльнулся я, – мы по месту прописки закладушек о неприглядном поведении граждан не рассылаем. Если только сами проболтаетесь. Но когда, даст бог, пришлют вам повестку в суд, давать показания – как оправдаетесь перед женой и тестем?

– Пусть бы прислали! Я там найду что соврать. Очень уж охота на этих засранок поглядеть. А еще лучше подвесить их обеих за ноги – и выпороть розгами, смоченными в скипидаре. Сколько им светит хоть, если найдете?

– Мало не покажется, уверяю вас.

– Да вы ведь не найдете.

– Посмотрим, сказал слепой.

* * *

– Мама, я женюсь.

– Слава богу! Наконец-то! Тебе понадобилось уехать, чтобы все-таки понять, что Кристина создана для тебя!

Разговор происходил по скайпу, и с одной стороны перед интернет-камерой находился уже известный нам Артем Кудряшов, а с другой – персонаж, с которым мы знакомы только заочно, – его мама Елена Анатольевна. И хоть мы наблюдаем ее не в натуральном, так сказать, виде, а на экране монитора, надо заметить, что дама эта – не из тех, о которых говорят со следами былой красоты. Нет! Она выглядит именно красивой – хотя и лет ей, конечно, под пятьдесят. Видно, что женщина тщательно следит за собой, ухожена, подтянута (во всех смыслах последнего слова). Внимательный наблюдатель мог бы разглядеть также свежую укладку, маникюр, кулон с бриллиантами на золотой цепочке.

В тот момент, когда женщина упоминает некую Кристину, ее собеседник, сын, слегка зависает, словно компьютерная программа дает на секунду сбой. Потом он говорит, слегка усмехаясь и, вероятно, усмешкой маскируя смущение:

– Прости, мам, но это не Кристина.

– А кто же? – доносится из уст матери выкрик изумления и негодования.

– Я встретил девушку. Здесь.

– Ну, ты даешь! И кто она?

– Молоденькая. Очень хорошенькая. Зовут Настя.

– Откуда родом? Из какой семьи? – В тоне матери априори звучит предубеждение против девушки: мол, разве может ее сын познакомиться с кем-то приличным и достойным, да еще не, допустим, на Сардинии, не в Лондоне, а на российском Юге! Артем слышит в интонациях родительницы это изначальное недоброжелательство и начинает потихонечку заводиться:

– Ах, ну мама! Какое это имеет значение! Кто она, из какой семьи!

– Большое! – со всей убежденностью произносит Елена Анатольевна. – Очень даже большое! Ты сам знаешь, как важно, чтобы будущая избранница была человеком одного с тобой круга. Ведь в случае мезальянса можно погубить все: и себя, и нас с отцом, и будущих детей!

– При чем здесь вы с отцом! А тем более будущие дети!

– Как – при чем?! Ты что же, хочешь, чтоб твой будущий сын или дочка были умственно неполноценными? Дебилами? Даунами – или носителями другой наследственной болезни?!

– Наследственные болезни, если ты не в курсе, происходят как раз оттого, что люди одного круга друг с другом пережениваются и никого посторонних в свой круг не пускают. Судьба наследника царского престола Алексея Николаевича с гемофилией – тому пример.

– Ты мне царскими наследниками зубы не заговаривай! Давай скажи лучше: откуда родом девушка и кто ее родители?

Артем чувствует, что интерес матери вполне законный, претензии – отчасти тоже, а он никак не может их удовлетворить, поэтому начинает сердиться и повышать голос:

– Мама! Какое это имеет значение!

– Большое, – тверда Елена Анатольевна. – Очень даже большое.

– Ну, она сирота… – через силу говорит молодой человек.

Собеседница смотрит на него с ужасом и еле удерживается от критического замечания. А сын нехотя продолжает:

– Ее вырастила и воспитала тетя.

– И кто у нас тетя?

– Почтальон.

– Хорошая профессия! Очень нужная людям и, главное, денежная. Газпром отдыхает!

– А я, если хочешь знать, ни за каким приданым не гонюсь!

– Да это мы с отцом уж знаем! – саркастически восклицает мать. – Хорошо знаем! С милым рай и в шалаше, только в вашем случае шалаш – это наша с отцом четырехкомнатная квартира на Кутузовском, между прочим, проспекте Москвы!

– Мы жить будем от вас отдельно, – спешит оповестить Артем.

– Но, я надеюсь, все-таки в столице нашей Родины? Поближе к цивилизации и удобствам? Или, может, ты к невестушке переедешь? Откуда она, кстати?

– Из здешних краев, – нехотя цедит сын. – Станица Красивая Краснодарского края.

– Замечательно! – со всем возможным сарказмом восклицает мать. – Станица Красивая! Лучше не придумаешь! Значит, вы с ней будете теперь «красавчеги»?!

– Мама, сбавь, пожалуйста, свой тон!

– А ты, пожалуйста, перестань бредить! И немедленно возвращайся в Москву!

– Хватит, мама, мной командовать!

– А ты – перестань сходить с ума!

– Мама! Я взрослый человек! И я делаю то, что хочу! Скажи вообще спасибо, что я тебе звоню и сообщаю. Мог бы и вовсе не…

– Ах, как это благородно с твоей стороны, что ты позвонил!

– Ладно, мама, твой сарказм мне надоел хуже горькой редьки. До свидания.

И Артем в сердцах разорвал соединение.

* * *

Этот вечерний видеосеанс имел последствия в виде двух разговоров лицом к лицу, что состоялись, соответственно, на Черноморском побережье и в столице.

В первом приняли участие Артем и его друг Андрей.

– Мать не хочет, чтобы я женился, – мрачно известил приятеля первый.

– Ты знаешь, я ее почему-то понимаю.

– А я хочу – и буду с Настей! Правильно ведь говорят: «сердцем чую» или «сердцу не прикажешь». Так и тут. Вот чувствую я: она – моя. Та, что послана мне судьбой. И плевать мне на все и всяческие условности! Кто она родом, откуда – из станицы, райцентра, кто ее родители и прочее. Да, мезальянс. Пусть мезальянс! Тем лучше! Я ведь в нем стою на более высокой ступени, правда? Вот и подтащу девушку до своего уровня!

– Или она тебя низведет до своего, – спокойно, с легкой усмешечкой заметил соратник.

– И ты, Брут! Тоже будешь меня отчитывать и воспитывать, как мать?