Читать книгу - "За тех, кто в морге - Светлана Алешина"

Маринка покраснела, я, наверное, тоже. Майор замолчал и выжидающе осмотрел нас. В это время послышался робкий стук в дверь, и она отворилась. Майор, раздосадованный тем, что кто-то собирается вмешаться в его оперативную разработку, а именно так скорее всего на милицейском жаргоне называлось то, что он сейчас делал, нахмурился и обернулся.

— Ну кто там еще лезет?! — крикнул он, и в дверном проеме наконец-то показался тот, кто не решался сразу войти. Или просто рассчитывал на театральный эффект, что вернее, потому что это оказался Фима.

— О-йе! Шире вселенной горе мое! — простонал майор Здоренко, продемонстрировав похвальное знакомство с молодежными музыкальными классиками. — Ты не видишь, что ли, адвокат, что мы с девушками заняты? Вали отсюда, потом войдешь!

— Я осмелюсь нарушить ваш строжайший приказ, уважаемый господин майор, — со змеиной улыбочкой проговорил Фима, просачиваясь в кабинет и прикрывая за собой дверь. — Но насколько я понимаю, этот кабинет пока принадлежит Ольге Юрьевне, а она меня отсюда выгонять не собирается. Если же вы арестовали этих девушек или одну из них, то адвокат им просто необходим, как говорится в нашем Основном законе, а если вы…

— Ой, боже мой! — майор Здоренко сжал ладонями виски. — Как хорошо и спокойно было без тебя, адвокат! Пришел и испоганил всю малину!

— Простите… — начал Фима.

— Не прощу! — рявкнул майор Здоренко. — Теперь слушай меня! Если ты не заткнешься и не будешь молчать, то я забираю обеих девчонок в КПЗ и объявляю их свидетелями. А насчет присутствия адвоката при допросе свидетелей я даже спорить с тобой не собираюсь: дежурному сержанту будешь свои права качать, а не мне, понял?

— Не понял, какому сержанту? — переспросил Фима, становясь в позицию оскорбленной юриспруденции. Как это выглядит — непередаваемо, видеть нужно.

— Тому, который охраняет ворота КПЗ, в котором будут сидеть твои подружки, если ты не замолчишь и не дашь мне возможности спокойно переговорить с людьми, понял, да?

— Понял, — улыбнулся Фима. — Так я посижу тут в уголочке, никто не будет против?

Мы все промолчали, и Фима с довольным видом уселся за кофейный столик и сразу же схватил с тарелки печенье, словно его жена, к которой он вчера неожиданно вернулся, так его и не покормила.

Впрочем, если послушать Фиму, то его на самом деле и не кормят, и не поят, и не ценят, и не уважают. Как я замечала, после определенного периода семейной жизни все мужчины начинают плакаться на эти темы, однако привыкнут, куда ж денутся.

Майор Здоренко побултыхал остатки кофе в чашке, посопел над ней и повернулся к Маринке.

— А нету больше этого напитка? У меня кончился.

Маринка молча встала и так же молча долила майору в чашку кофе.

— Давай-давай, излагай, — бросил майор мне и сплюнул на пол. — Не молчи, Бойкова, не молчи!

— Господи, да что же излагать-то? — спросила я. — Вы лучше задайте конкретные вопросы, мне так будет легче.

— А мне — нет! — отрезал майор. — Начинай с начала. Какого черта вы поперлись к цирку? Афиши почитать?

— Нет, кофе купить, — ответила я.

— Что?! В цирке?! — Здоренко хлопнул по столу кулаком, и стол застонал от такого обращения. — Ты уж ври, но как-нибудь поумнее. Что это за херь — кофе купить?!

— Не перебивайте меня, — крикнула я, — мне надоело слушать ваши вопли! Если хотите все узнать, выслушайте меня спокойно, а не перебивайте постоянно! Ведете себя, простите, как беременная женщина!

Майор вытаращил глаза и ничего не сказал, наверное, не сумел придумать, а я тут же мягко уточнила:

— Я имею в виду, что вы такой же нервный. Устаете, наверное, на работе, да? Ну, я рассказываю, рассказываю, вы только не кричите, хорошо?