Читать книгу - "Месть - мое личное дело - Микки Спиллейн"

Джун решила не возвращаться в агентство и попросила меня отвезти ее домой. Проехав по набережной, мы свернули на одну из самых роскошных улиц и примерно через полквартала остановились у нового серого особняка, расположившегося бок о бок с другими такими же. У двери стоял швейцар в форменной одежде и фуражке.

Джун облегченно откинулась на сиденье и сказала:

— Ну вот мы и дома.

— Машину оставить здесь?

— Можете взять ее, если вам куда-нибудь нужно.

— Нет, у меня не хватит денег на бензин, который пожирает это чудовище. Благодарю, но я лучше поймаю такси.

Выйдя из машины, я открыл перед Джун дверцу. Швейцар подошел ближе и приподнял фуражку. Джун подала ему ключи:

— Поставьте, пожалуйста, машину в гараж.

— Слушаюсь, мисс Ривс.

Джун взглянула на меня с лукавой усмешкой. Снежинки вились вокруг ее головы и, подобно конфетти, ложились на плечи и шляпку.

— Может быть, выпьем по рюмочке? — предложила она и, заметив, что я колеблюсь, добавила:

— На самом деле, только по одной. Я не стану вас задерживать.

— Ну ладно.

Джун жила не в мансарде, но квартира ее вполне могла сойти за Олимп. Обстановка была подобрана с большим вкусом. Жить здесь было удобно и уютно.

Пока она готовила коктейли, я снова, как завороженный, любовался ее движениями, и у меня возникло желание потрогать это чудо, почувствовать его на ощупь. Наши взгляды встретились в зеркале, висящем над кушеткой, и я прочитал в ее глазах то же желание.

Она медленно повернулась, держа в руке бокалы. Голос ее, когда она заговорила, стал почему-то еще более низким и глухим:

— Мне уже за тридцать, Майк, и я знала многих мужчин, но ни один из них не заинтересовал меня по-настоящему. И сейчас я задаю себе вопрос, может, именно такой мужчина, как вы, мне и нужен?

По спине у меня снова пробежал холодок, и в голове зашумело, поскольку свет опять позолотил ее волосы. Ножка бокала треснула в моих пальцах, и осколки вонзились мне в ладонь. На шее и на лбу выступила испарина Я повернулся так, чтобы не видеть золотой отсвет в ее волосах, и избавился от наваждения, глотнув из разбитого бокала. Прошлое, с которым, как мне казалось, было давно покончено, возвращалось и отравляло настоящее: прекрасное и желанное.

Я выбросил осколки в окно, и тогда Джун наконец заговорила:

— Вы опять так смотрели на меня, Майк. На этот раз я прогнал воспоминание. Протянул руки и погладил ее по волосам: они были как шелк.

— Я все объясню вам когда-нибудь, Джун. Ничего не могу с этим поделать, но это, право, не имеет к вам никакого отношения.

— Расскажите сейчас.

— Нет. — Я легонько щелкнул ее по уху.

— Почему?

— Потому что.

Она потупилась, а потом призывно посмотрела на меня. Не мог же я сказать ей, что всему свое время и место, и хотя обстановка была очень интимной, меня не тянуло к ней. Я простой смертный. И не должен раздевать богиню, чтобы усладить свой взор и свою плоть. Хотя, возможно, дело было не только в этом. Возможно, она напоминала мне о чем-то, чего я не мог получить. Никогда.

— Кто она была, Майк? Она была красива?

— Да. Она была прекрасна. — Слова сами собой сорвались с моих губ. — Самая прекрасная женщина на свете. Я любил ее. Но она совершила преступление. Я судил ее, и мой приговор был — смерть. А потом я застрелил ее из пистолета и умер вместе с ней.

Джун не сказала ни слова, а только подняла на меня глаза. В них светились нежность и желание, она словно умоляла меня поверить в то, что я не умер... по крайней мере, для нее.

Я прикурил сигарету, сунул ее в рот и встал. Взгляд ее был таким зовущим, что я чувствовал его даже спиной. Но я ушел.

Юнона, богиня брака и деторождения, королева других богинь... Почему она не была Венерой, богиней любви и красоты? Джун-королева не желала быть королевой. Она хотела быть женщиной, которую любят...

Сумерки спустились очень быстро, но заснеженная улица в свете фонарей казалась светлее обычного. Рабочий день кончился, и из офисов выходили толпы людей, зябко ежившихся, поднимавших воротники пальто до самых ушей и искавших защиты от злого ветра в подземках и магазинах.

Наконец я поймал такси и поехал на Таймс-сквер. Пропустил кружку пива в одном из баров и, не заметив поблизости ни одной свободной машины, направился пешком по Бродвею в сторону Тридцать третьей улицы.

Идти в толпе по снежному месиву было очень противно. Ноги у меня промокли чуть ли не до колен. Я переходил очередную улицу, когда на светофоре внезапно зажегся красный свет, и сплошной поток машин, выруливших из-за угла, загнал пешеходов на тротуар. Видимо, кто-то из прохожих поскользнулся: послышался звон разбитого стекла, и вся витрина углового магазина рухнула на землю. Те, кто отступил с обочины, смешались с толпой любопытных, устремившихся к месту происшествия. Полицейский, пробравшийся через толпу, освободил наконец проход, и я поспешил этим воспользоваться.

На Тридцать третьей улице я свернул на восток в надежде поймать все-таки такси, но безрезультатно, и мне не оставалось ничего другого, как идти дальше.

Когда я в который раз шагнул к краю тротуара, высматривая машину, сзади послышался какой-то щелчок, и в витрине магазина рядом со мной образовалась паутинка трещин. На этот раз поблизости никого не было. Рядом взвыл мотор, и я успел заметить только верхнюю половину физиономии, смотревшей на меня через заднее стекло роскошного лимузина. Спустя секунду голубая машина исчезла из виду.

В бессильном гневе я кусал губы. Значит, меня попытались убрать. Причем дважды, и один раз прямо на Бродвее. Не помню, как добрался до гаража, вывел машину и запустил мотор. Должно быть, я разговаривал сам с собой, поскольку водители машин, останавливавшихся рядом со мной у светофоров, качали головой и смотрели на меня как на психа Возможно, я действительно был не в себе. Первый раз подумал, что кто-то нечаянно разбил витрину. Но во втором случае успел разглядеть дырку от пули в стекле, и это не оставляло никаких сомнений.

В доме, где находится мое бюро, есть подземный гараж. Сейчас он был пуст, и я оставил там машину. Дежурный дал мне ключи и попросил расписаться в книге прежде, чем пропустил меня наверх. Я поднялся на свой этаж и не спеша зашагал по коридору. За застекленными дверями офисов повсюду было темно, и лишь в одном горел свет. В моем. Я дернул за ручку, и дверь открылась.

— Привет, Майк... Что тебе здесь нужно в такое позднее время? — проговорила Вельда.

Я отстранил ее, молча прошел к шкафу и выдвинул самый нижний ящик. Чтобы найти то, что искал, мне пришлось выкинуть все скоросшиватели.

— Что случилось, Майк?