Читать книгу - "Белоснежка должна умереть - Неле Нойхаус"

— Я рада, что ты приехал, — сказала она с улыбкой.

— Спасибо за приглашение, — ответил Тобиас, уже немного пришедший в себя после шока, и тоже улыбнулся ей.

— За тебя, — предложила Надя и чокнулась с ним.

— Нет, за тебя, — с серьезным лицом возразил он. — Спасибо тебе за все.

Как она похорошела! Ее мальчишеское, ясное лицо с милыми веснушками, которое раньше, несмотря на правильные черты, всегда казалось немного угловатым, теперь стало мягче. Светлые глаза сияли, несколько прядей янтарных волос выбились из узла на затылке и упали на нежную, тронутую легким загаром шею. Она была стройной, но не худой. Между полных губ поблескивали белые ровные зубы, положительный результат ненавистной брекет-системы.

Улыбнувшись друг другу, они пригубили шампанского, и тут вдруг, глядя на нее, Тобиас вспомнил другое женское лицо. Да, именно так он хотел жить со Штефани после окончания учебы на медицинском факультете, став врачом и начав хорошо зарабатывать. Он тогда был уверен, что нашел любовь всей жизни, мечтал о совместном будущем, о детях…

— Что с тобой? — спросила Надя, пристально глядя ему в глаза.

— Ничего. А что?

— У тебя был какой-то странный, испуганный вид.

— Знаешь, сколько лет я не пил шампанского?

Он заставил себя улыбнуться, но воспоминание о Штефани выбило его из колеи. Он до сих пор, после стольких лет, продолжал думать о ней. Иллюзия полного счастья продлилась всего месяц, а потом разразилась катастрофа. Он отогнал непрошеные мысли и сел за стол, который Надя с любовью украсила. На ужин были тортеллини с рикоттой и шпинатом, жареная говядина в соусе «бароло», салат из руколы с тертым пармезаном и превосходное, пятнадцатилетнее «помероль». Тобиас вскоре с удивлением отметил, что, вопреки его опасениям, беседовать с Надей было легко. Она рассказывала о своей работе, о каких-то особых или смешных событиях и встречах и делала это в очень забавной манере, не хвастаясь достигнутым. После третьего бокала Тобиас почувствовал легкое опьянение. Они перешли в гостиную и сели на кожаный диван, он в один угол, она в другой. Как старые добрые друзья. Над камином висел киноплакат с кадром из первого фильма с участием Нади — единственное свидетельство ее большого успеха в качестве киноактрисы.

— Нет, это действительно потрясающе — как многого ты добилась, — задумчиво произнес Тобиас. — Я горжусь тобой, честно!

— Спасибо. — Она улыбнулась и подвернула под себя ногу. — Да… Кто бы мог подумать тогда, много лет назад, что эта дурнушка Натали станет кинозвездой!

— Ты никогда не была дурнушкой, — возразил Тобиас, удивленный тем, что она так себя оценивала.

— Во всяком случае, ты на меня никогда не обращал внимания.

В первый раз за этот вечер разговор коснулся щекотливой темы, которой они старательно избегали.

— Ты же всегда была моим самым лучшим другом, — сказал Тобиас. — Все девчонки ревновали тебя ко мне, потому что мы столько времени проводили вместе.

— Но поцеловать меня ты так ни разу и не собрался…

Она произнесла это шутливым тоном, как бы поддразнивая его, но Тобиас вдруг понял, что для нее это тогда должно было быть обидным. Ни одной девчонке не хочется быть «лучшим другом» симпатичного, привлекательного парня, как бы высоко он ее ни ценил. Он попытался вспомнить, почему он так и не влюбился в Надю. Может быть, потому, что она была ему как младшая сестра? Они в буквальном смысле играли в одной песочнице, вместе ходили в детский сад, а потом в школу. Ее существование в его жизни было чем-то само собой разумеющимся. Но теперь что-то изменилось. Изменилась Надя. Рядом с ним сидела не Натали, надежный, испытанный, преданный друг детства. Рядом с ним сидела необыкновенно красивая и привлекательная женщина, которая, как он постепенно начинал понимать, посылала ему вполне однозначные сигналы. Неужели ей действительно нужно было от него больше, чем просто дружба?

— А почему ты так и не вышла замуж? — спросил он неожиданно для себя каким-то непослушным голосом.

— Потому что не встретила подходящего мужчину. — Надя наклонилась над столиком и подлила вина в бокалы. — Моя работа — просто смертельный яд для любых серьезных отношений. К тому же большинство мужчин не переносят рядом с собой женщин, добившихся больших успехов. А какой-нибудь тщеславный, самовлюбленный коллега мне и даром не нужен: из этого ничего хорошего не выйдет. Мне и одной неплохо, я чувствую себя вполне комфортно.

— Я следил за твоей карьерой. За решеткой у человека много времени для книг и телевизора.

— А какой из моих фильмов тебе понравился больше всего?

— Не знаю… — Тобиас улыбнулся. — Они мне все нравятся.

— Так я тебе и поверила! — Она склонила голову набок. Прядь волос упала ей на лоб. — А ты, между прочим, совсем не изменился.

Она прикурила сигарету, затянулась и сунула ее Тобиасу в губы, как часто делала это раньше. Их лица были совсем близко друг от друга. Тобиас поднял руку и коснулся ее щеки. Он почувствовал кожей ее теплое дыхание, потом ее губы на своих губах.

— Это будет не очень полезно для твоей репутации, если кто-нибудь узнает, что ты водишь дружбу с бывшим зэком… — прошептал Тобиас.

— Представь себе, мне всегда было наплевать на свою репутацию, — ответила она хрипловатым голосом.

Взяв у него из руки сигарету, она, не глядя, сунула ее в пепельницу позади себя. Ее щеки пылали, глаза блестели. Он почувствовал ее желание, как эхо собственного возбуждения и потянул ее на себя. Его руки скользнули вниз по ее бедрам. Сердце заколотилось, по телу разлилась обжигающе горячая волна. Когда он в последний раз спал с женщиной? Это было уже так давно, что казалось нереальным. Штефани… красный диван… Поцелуй Нади становился все более страстным. Не прерывая его, они содрали с себя одежду и принялись исступленно любить друг друга, молча, тяжело дыша, не отвлекаясь на нежности. Для этого еще будет время. Потом.