Читать книгу - "Безумное танго - Елена Арсеньева"

Пришлось вернуться на палубу. Алёна побродила по теплоходу,заглядывая в бары и прочие местечки, где могли оказаться соседки. Там, гдеобычно яблоку упасть негде, – пусто. Со вздохом Алёна потащилась вкают-компанию второго класса, где должен был проходить конкурс. Бесполезно себяобманывать, конечно, они там.

Почему-то раньше ей казалось, что на теплоходе гораздоменьше народу. Вот это толпища! Вся свободная от вахты команда, все пассажиры…Ого, сколько ценителей того, что носят в лифчиках! Главные ценители – мужики,конечно. Жюри сидит в первых рядах: капитан (Ого! И в самом деле – серьезенконкурс!), рядом еще какие-то холеные дядьки, среди которых затесаласьдвухметроворостая, поперек себя шире, бабища с внешностью не то профсоюзнойдеятельницы, не то активной лесбиянки. Тоже, стало быть, ценительница.

Алёна проталкивалась вперед, надеясь обнаружить своихсоседок прежде, чем начнется действо, но не успела: свет вдруг погас. Ссередины аккорда врубили Робертино Лоретти:

– …Мари-ия, – пропел он, не по своей воле проглотив«Аве», но далее продолжил не сбиваясь, и под звуки католического гимна наэстраду выплыла вереница женских фигур, держащих в руках зажженные свечки.

Головы у них были покаянно склонены, однако огоньки бросалишаловливые отсветы на полуобнаженные груди: никто пока еще не снялбюстгальтеров. Бедра дамочек тоже были благопристойно задрапированы.

Рядом с Алёной кто-то тяжко вздохнул, кто-то сдавленнохихикнул. «Не то монахини, не то блудницы», – усмехнулась она.

В это время Робертино подавился очередной трелью, вспыхнулсвет, и дамочки принялись подслеповато и довольно сконфуженно озираться,торопливо дуя на свои свечки. По кают-компании поплыл душноватый запах воска.

На сцене появился конферансье, и кто бы он ни был – членжюри или пассажир, но язык у него был подвешен весьма лихо. Жаль только, чтотрещал этот язык исключительно на мове, так что Алёна могла понимать его лишь спятого на десятое. Украинский язык ведь только в малых дозах кажется понятным,а как возьмется за дело настоящий профессионал, тут русскому уху хочетсязаткнуться как можно скорее!

Морщась, как от скрипа ногтем по стеклу, Алёна смотрела научастниц «грудь-парада».

Вот же незадача! Две из трех ее соседок – Ганка и Стефа –торчат на эстраде! А где же Наталка? Что-то ее не видно среди зрителей. Можетбыть, за кулисами?

– Да не вертитесь вы, девушка! – досадливо сказалкто-то – слава богу, по-русски. Алёна решила не разочаровывать земляка и накакое-то время замерла.

После одной тирады велеречивого конферансье раздалисьаплодисменты, и высоченный моряк, в котором Алёна без труда узнала Грицка,вынес на эстраду торт в форме гигантской женской груди, раскланялся и,спрыгнув, замешался в толпу зрителей.

Раздался дружный стон восторга. Как поняла Алёна, это былпервый приз. Вернее, призом должны были стать деньги, вырученные за эту грудь входе аукциона, который состоится в перерыве.

Все жюри смотрело на торт, плотоядно облизываясь. У дамочекна эстраде тоже оживились лица, и они довольно смело, поощряемые крикамиконферансье, принялись срывать с себя остатки благопристойности.

По залу пронесся общий мужской стон. На миру, как говорится,и смерть красна, а потому конкурсантки выставлялись вовсю. Обладательницы особопышных достоинств поигрывали ими, как штангисты на помосте – мускулами.Некоторым поигрывать было нечем.

– Прыщи давить надо, – сурово изрек кто-то рядом сАлёной.