Читать книгу - "Операция "Сочельник" - Фридрих Незнанский"

При взгляде на его самодовольную физиономию, на ум Жанне пришли слова ее наставницы по психологии межличностных отношений, произнесенные ею в первый день занятий.

«Жанна, всегда следи за своей внешностью. Ни один мужчина, даже самый умный из них, не может устоять перед обворожительной женщиной».

«Но умный мужчина легко может просчитать эту схему, разве не так?» — возразила тогда Жанна.

«Так, — согласилась наставница. — Он будет думать, что раскусил тебя, решит какое-то время тебе подыгрывать, чтобы понадежнее загнать тебя в ловушку. Но, в конце концов, сам окажется в этой ловушке. Это физиология, моя милая, гормоны. С ними не поспоришь».

— А вы… — начал было мсье Готье.

Но договорить ему Жанна не дала.

— Филипп, я до сих пор помню ваш доклад о влиянии глобального потепления на международные отношения! — восторженно проговорила она. — Мы с вами тогда договорились пообедать вместе, но вы срочно вылетели из Лейпцига, и мне пришлось обедать одной.

— Да-да, — несколько растерянно проговорил Готье. — Это очень прискорбно. Но… мы можем исправить это досадное недоразумение сейчас. Если конечно, вы располагаете временем.

— О, чего-чего, а времени у меня уйма, — с улыбкой ответила Жанна. — Я в Париже по заданию редакции. Задание я выполнила, материалы отослала, и теперь у меня впереди полтора дня вынужденного безделья. Я привыкла все время находиться в движении и теперь боюсь умереть от скуки.

— Мадам…

— Мадмуазель.

— Простите, мадмуазель Баллон, я много раз вступал в схватку со скукой и чаще всего выходил из этой схватки победителем. Давайте пообедаем сегодня вечером у Вернона. Там подают лучшие улитки в Париже.

— Я не против, — сказала Жанна и изящным, кокетливым жестом поправила прическу. — Но при одном условии.

— Для вас все, что угодно, — улыбнулся Готье. — А что за условие?

— Вы дадите мне небольшое интервью.

Готье слегка нахмурился. Жанна знала, что «объект» обожает мелькать на страницах журналов и газет, однако необходимость сохранять хорошую мину при довольно плохой игре заставляет его делать вид, что он терпеть не может давать интервью.

Очередная мужская причуда. Мужчины занимаются самолюбованием ничуть не меньше женщин, но ни за что не признаются вам в этом.

— Не уверен, что это хорошая идея, — сухо проговорил мсье Готье. — Я всего лишь мелкий чиновник, и вряд ли кого-нибудь заинтересует мое мнение по тому или иному поводу.

Готье что-то уж слишком сильно раскокетничался и в своем кокетстве немного перегнул палку. Будучи не совсем законченным глупцом, он почувствовал это и еще больше нахмурился.

Нужно было срочно спасать ситуацию. И Жанна пошла в лобовую атаку.

— Мсье Готье, мне кажется, что вы скромничаете. Еще в Лейпциге я слышала от одного профессора, что в наше время сложно найти столь здравомыслящего и разносторонне образованного человека, как вы. Помнится, он еще сказал, что вы относитесь к редкой породе людей, которые имеют собственное и весьма компетентное мнение по широчайшему спектру вопросов.

— Мне очень лестно это слышать, — улыбнулся Готье, к которому вновь вернулась его прежняя самоуверенность. — Могу я узнать имя этого профессора?

— Конечно! Это профессор Эдуард Беринг. Он говорил, что в свое время вы с ним тесно общались в рамках Римского клуба.

— А, да-да, — кивнул Готье и улыбнулся еще шире.

«В точку!» — поняла Жанна. Профессор Беринг, некогда талантливейший физик-ядерщик, а последние десять лет известный правозащитник и миротворец, пользовался огромным авторитетом в кругу европейских интеллектуалов, к которому, безусловно, относил себя и Готье. Мнение Беринга в этой среде часто являлось истиной в последней инстанции.

Жанна сильно рисковала, опускаясь до столь неприкрытой лести, но Готье это «скушал». Не мог не «скушать». Жанна хорошо разбиралась в мужчинах и с ходу просчитала тип, к которому относился Филипп Готье. Самовлюбленный болван, глуховатый к критике и крайне чуткий к лести, в какой бы грубой форме она не подавалась. Тип этот вызвал у Жанны презрение. Однако работать с мужчинами, относящимися к этому типу, было легко.

— Мсье Готье, скажу вам честно: ваша персона вызывает у меня гораздо больший интерес, чем персона профессора Беринга, — сказала Жанна и как бы случайно коснулась пальцами руки Готье. — О нем нам известно практически все, а вот вас в журналистских кругах считают чем-то вроде «неуловимого героя». И теперь я понимаю, в чем дело.

— И в чем же? — прищурился Готье.

— В вашей скромности, — сказала Жанна мягким, но в то же время чрезвычайно серьезным голосом. — Страницы французских газет пестрят фотографиями пустоголовых болванов, которые кричат о своих достоинствах на каждом углу. А люди, по-настоящему достойные, предпочитают держаться в тени. По-моему, это неправильно.

Готье смотрел на нее настороженно. Жанна подумала, что слишком резко взяла с места в карьер, и решила чуть-чуть сбавить обороты.

— Впрочем, если вы не хотите давать интервью, я не буду настаивать, — вновь обворожительно улыбнулась она. — Мне будет приятно просто пообщаться с вами.

Морщины на лбу Готье вновь разгладились.

— Вы правы, я не слишком словоохотлив. Давайте договоримся так: мы поужинаем у Вернона, и если ужин удастся на славу, я дам вам интервью. Кстати, какое издание вы представляете?

— Я фрилансер, — ответила Жанна беззаботно. — Работаю с пятью изданиями сразу.

— И в каком из них вы намерены разместить интервью?

— Предоставляю это решить вам.

Готье улыбнулся:

— Мне нравится ваш подход, мадмуазель. Знаете что… давайте сбежим с фуршета прямо сейчас? Честно говоря, я люблю хорошо поесть, а эти крошечные канапе лишь распаляют чувство голода.

Жанна посмотрела на Готье лукавым взглядом.

— Значит, к Вернону?

— К Вернону, — кивнул Готье.

— Есть улиток?

— Самых лучших улиток в Париже!

Жанна засмеялась.

— Думаю, в Париже найдется мало женщин, способных отказаться от такого предложения, — весело сказала она. — И уж я точно не из их числа.