Читать книгу - "Неприкаяный ангел - Алексей Шерстобитов"

Как вы думаете, что будет чувствовать человек при полном изменении физических условий своего существования? Невозможно в полной мере ощутить себя рыбой в воде или птицей в небе, разумеется, с оставлением интеллекта, разума и души. Хотя некоторые и возомнят себя способными на это, и даже успешно смогут рассказывать о предполагаемых подробностях пару часов, расписывая в чудесных красках свои впечатления и эмоции.

Так о войне рассказывают новобранцы, ни разу не нюхавшие пороха. Но и после нескольких лет, долгих и страшных, проведенных в постоянных сражениях, в войсковом быте и на грани возможного, впечатления эти по описаниям могут отличаться, так же, как и сами индивидуальные особенности рассказчиков…

Я скажу вам, что почувствовал, оказавшись не в другой стихии, а в другом измерении, а может мире. Другими словами там, где каждому из живущих придется побывать, в подавляющем большинстве своем – мельком, то есть как бы выглядывая через иллюминатор самолета во время недолгого перелета.

Не могу сказать, насколько это большое пространство, мне кажется, бесконечное, к чему привыкнуть я так и не смог, поскольку здесь все относительно. До Создателя тут рукой подать, потому что Он везде, но, с другой стороны, – Он не досягаем, как и не досягаем в глубине нашей души, хотя это и есть Храм Его.

Кто-то гибнет, лишь взглянув на свет, исходящий от Его величия, а кому-то всегда доступно взирать на Его Лик.

Здесь я всего несколько недель по земным меркам, и узнал это из чужих слов, или, точнее, мыслей. Это время мною никак не использовалось, я ничего не смог понять, осознать тем более.

Странно звучит, но я не представляю, как я выгляжу и на что похож. Наверное, на что хочу я, или смотрящий на меня. Мое объёмное состояние похоже на фантомные ощущения калеки в области потерянной конечности. Материи словно нет, но я ее чувствую. Может быть, остались бегающие нейроны по путям сообщения от мозга до нервных окончаний, но только пути, а не сами нервные волокна. В этом промежуточном мире привычной для людей, плоти нет – это мир духов…

Никаких физических ощущений: ни боли, ни приятного, ни внешнего воздействия от, скажем, дующего ветерка, только тепло или прохлада. Я понял, что их воздействие перекладывается на эмоциональную составляющую: когда тепло – мне спокойно, но лишь почувствуется легкая прохлада – появляется неудобство, довольно быстро переходящее в опасение и дальше в страх от непонимания.

Охватывающее тепло сопровождается очень легкой, еле заметной радостью во взгляде моего проводника или соглядатая, а может… он ощущается мне очень знакомым, причем давно, что сопровождается необъяснимыми потугами совести извиниться перед ним. Я чувствую себя непоправимо виноватым и очень обязанным. Он это знает, но никогда не касается этих чувств, напротив, всем своим видом показывая готовность быть моим чуть ли не слугой. Никогда раньше не видел такого смирения и терпимости, такой любви, расположенности и немного навязчивой предусмотрительности, будто он, зная каждый мой шаг заранее, пытается предотвратить возможную ошибку.

Такое впечатления, что он всю жизнь проработал моим хранителем, а может даже создал меня, настолько пугающе хорошо он знает наперед не только мои желания, но и мысли.

Когда я чувствую прохладу, его неизменное, приветливо нейтральное выражение лица, больше похожее, по земным меркам, на лик – да лик и есть! – меняется. Красивый, нет, великолепный, до бесконечности прекрасный, удивительный, поскольку нельзя сказать, юноша это или девушка.

У людей такого не бывает, обязательно найдется асимметрия или какой-то изъян, причем изъян как зеркало внутренних порока, страсти, греховного навыка, пусть и побежденного, но все же. Так вот, этот лик, будто становится каменным щитом, изваянным из слоновой кости. Выражение, правда, не меняется, поскольку я еще ни разу не видел ни одной эмоции этого существа, а вот что-то внутреннее принимает заряд, обратный положительному. Может быть это пока так, я ведь еще не научился видеть то, что не дано землянам. Мы понимаем мимику и жесты, но совсем не различим гнев или восторг, если прикрыть человека маской безразличия, а между тем – это сильнейшие эмоции, способные своей энергетикой сдвигать не только «смоковницу или гору в море», но менять траекторию планет и возвращать время вспять… если уметь.

Причина такой перемены мне пока не известна, как и то, что я из себя представляю; что я тут делаю… и вообще, «тут» – это что?