Читать книгу - "Черная роза - Наталья Солнцева"

– Проклятие! – воскликнула фигура, и черное сияние ее несколько померкло. – Это случится зимой, но время не остановишь! То, что не должно было соединиться, – соединилось и стало вновь одним целым! Дикий огонь снова вспыхнет! Затерянные голоса зазвучат по всему миру! Проклятие! Мы только смотрим вслед…

Красный туман над Колодцем скрыл видение, и вместо него появилась голова женщины с огромными зелеными глазами, которая смеялась. От ее смеха все темное пространство наполнилось изумрудным сиянием. Черные Рыцари закрылись плащами, и только фигура со свечой не опустила головы.

– Они уже не в твоей власти, эти двое! – воскликнула женщина, тряхнув золотыми волосами, в которые вплетены белые лилии. – Это говорю я, Царица Змей!

Ее смех взмыл в черноту сводов и замер там.

– На этот раз тебе не уйти! – прошипела фигура в черном, и бросив свечу, протянула руки в густоту красного тумана.

Скользкое тело змеи проскользнуло у нее между ладоней и исчезло в Колодце. Наступила неподвижная, оглушительная тишина. Красная свеча догорела на полу, вспыхнув последний раз снопом искр, и потухла.

Один из Черных Рыцарей подошел к застывшей в отчаянии фигуре, почтительно склонившись, подал ей желтую свечу.

– Обряд не закончен, – еле слышно шепнул он, и его водянисто-прозрачные глаза недобро блеснули. – Продолжай… Мы еще не все узнали.

Колодец клубился белесым туманом, который вверху превращался и кристаллики льда, черные, как дымчатый топаз, с едва слышным звоном осыпающиеся на золотой обод вокруг отверстия Колодца. Казалось, что в воздухе было слышно жуткое дыхание священной головы.

Фигура в плаще взяла свечу из желтого воска, нетвердой походкой двинулась к Колодцу. Остановившись, протянула свечу в молочно-белый туман.

– И последний вопрос, священная голова… Открылось ли знание Востоку? Обрел ли он свою Силу?

Туман над Колодцем стал гуще, а потом начал свиваться в золотые кольца и цепи, принимать самые причудливые формы, наподобие голов дракона с высунутыми длинными языками.

– Некто вернулся… – простонал Колодец. – Многие вернулись из прошлых времен… Пришли. Но они пока не…

Отдаленный, гулко отозвавшийся в темных глубинах удар невидимого колокола возвестил, что время Пророчества истекло…

Темная безлунная ночь неслышно скользила над маленьким французским городком. По площади, вымощенной камнем, отполированным колесами и множеством ног, ветер гонял пожелтевшую листву каштанов. Очень старый и мрачный готический собор тонул в сыром тумане. Несколько фонарей у мэрии создавали призрачный желтый свет. Посреди пустынного рынка возвышался шест с традиционной тыквой, напоминающей человеческий череп, внутри которого горела свеча. Эта тыква – Голова Брана.[1]Пылающие глазницы и кривящееся отверстие рта должны были отпугивать призраков и злых духов, которые во множестве проникали через Дверь Между Мирами в привычную реальность людей.

Самхейн, Хеллоуин наступил! Он поднимает покров, разделяющий два мира. Это время вне времен, ночь вне ночей, в которую между осязаемым, твердым миром, и миром духов появляется невидимая брешь, через которую свободно перетекает жизнь туда и сюда. Символ праздника – Голова Брана, охраняющая и защищающая людей. Призраки дрожат и бегут под взглядами прорезанных глаз, оранжевых и горячих, глядящих из пустых тыкв. Огромный Бран, прокладывающий тропу через девственные заросли терновника, указывает путь. Впереди – вход в Потусторонний мир…

Под ногами редких прохожих, спешивших по домам, хрустели желуди. Три дня праздника Самхейн в этом году выдались ненастными. Дул северный ветер, из низко плывущих туч сыпалась ледяная крупа. Маленькие узкие улочки рано опустели, – жители городка спешили домой, к горящим очагам, в тепло и уют своих домов. Трубы дымили, повсюду на огромных старинных кухнях пекли печенье, пирожные и торты. Над городком стоял запах корицы, песочного теста, изюма и ванили, – никакой ветер не мог разогнать его. По легенде, в дни Самхейна бродят повсюду заблудшие, неприкаянные души, которые могут постучать в любую дверь. Именно для них простые люди оставляли за порогом сладости и угощения. Призрак наестся вкусных пирожных и оставит хозяев в покое, уйдет, не причинив зла.

Нина Корнилина, вдова, которой исполнилось тридцать, стояла у окна домика, где ее поселили владельцы галереи, два симпатичных пожилых француза, пригласившие ее сюда. Она смотрела в ночь. Ветер швырял в окна снежную крупу. На холмах горели костры, – их разожгли те, кто собирался в этот кельтский[2]Праздник Мертвых вызывать духов, беседовать с ними. Нина зябко повела плечами, ей было не по себе. Первый раз с тех пор, как она приехала во Францию.

Артур Корнилин, муж Нины, умер при странных обстоятельствах сразу после своей персональной выставки, принесшей ему заслуженную славу и громкий успех. Множество картин были проданы за рубеж. Множество восторженных отзывов появилось на страницах художественных журналов. Множество галерей выразили желание устроить у себя экспозиции работ Артура. Но художник ничего этого уже не увидел, он был найден мертвым в своей мастерской.

Нина тогда очень испугалась. Вряд ли она понимала, что делала. Имущество Артура было продано ею поспешно и в панике. Хорошо, что рядом оказался Сергей Горский, старый друг, еще по Питерской художественной академии. Он помог продать картины и вещи Корнилина за более-менее приличные деньги. Нина готова было спустить все за бесценок, такой ее обуял страх. Единственное желание, – скрыться, исчезнуть, спрятаться, – руководило ею безраздельно. Артур перед смертью предупреждал ее, он предвидел, как будут развиваться события. Зря Нина ему не верила, считала, что у него не все в порядке с психикой, списывала все его видения на алкоголь и нездоровый, расстроенный ум.

Она отнеслась серьезно к словам Артура только после того, как его не стало. Это оказалось последним и решающим доводом, – смерть. Почему люди так беспечны, так ненаблюдательны, так недоверчивы? Откуда в них это непонятное, бравирующее упрямство? Это нежелание видеть что-то, выходящее за привычные рамки? Эта душевная и умственная лень, граничащая с глупостью?

Нина всегда думала, что она мудрая и дальновидная женщина, которая знает, что ей делать. Она редко поддавалась эмоциям, рассуждая трезво в различных непредвиденных и запутанных ситуациях, которых в ее жизни с Артуром Корнилиным было, хоть отбавляй. Кроткий и отходчивый характер помогал ей уживаться с таким взрывным темпераментом, такой пылкой и легковозбудимой творческой натурой, как ее супруг. Но последние два года оказались невыносимыми даже для нее. Ситуация все больше и больше накалялась, усложнялась и выходила из-под контроля. Нина силилась вспомнить, что послужило толчком, что спровоцировало изменения, стремительно происходящие с Артуром. Откуда появился тот патологический, необъяснимый страх, который буквально сводил его с ума?