Читать книгу - "Пятнадцать суток за сундук мертвеца - Фаина Раевская"

— Афоня, ты меня слышишь? — ворвался в мое сознание голос Клюквиной.

Я, разумеется, ее не слышала. Но признаться в этом значило бы навлечь на свою голову поток обиженно-воспитательных сентенций.

— Конечно, слышу! — воскликнула я с энтузиазмом.

Та удовлетворенно кивнула:

— Хорошо. Значит, сразу после педсовета идешь домой. Будем приводить тебя в порядок.

Тут стало ясно, что напрасно я пропустила первую часть выступления сестрицы, зато вторая часть меня озадачила и огорчила. Как раз сегодня мы с коллегами по работе устраивали небольшой междусобойчик. Нужно же отметить в тесном педагогическом кругу наступление долгожданных каникул. Да и в порядок меня приводить, пожалуй, не стоило: лучше все равно не станет, а навредить можно запросто. Как сообщить об этом Клавке, я не знала. Поэтому беспокойно заерзала на табуретке.

— Клав… Э-э-э… Понимаешь, Клавдия… Дело в том, что…

— Только не говори мне, что никуда не пойдешь! — Клюквина гневно сверкнула глазами и схватилась за сердце. — Не волнуй сестру, Афанасия! Я уже договорилась с человеком. Он будет ждать. А обманывать не в моих правилах.

Мне стало совсем тоскливо. Оказывается, еще и свидание с очередным кандидатом в женихи. Я уже пожалела, что невнимательно слушала сестру. Сейчас она сидела передо мной, нахохлившись и обиженно моргая. Волновать ее не хотелось — жалко сестренку.

— Клав, не переживай, а? Конечно, я пойду. А что за жених на этот раз?

Клавдия оживилась, забыла про обиды и забегала по кухне, отчаянно жестикулируя:

— Афоня, это супер! Высокий, красивый, спортсмен, между прочим! — Клюквина закатила глаза и застонала, а я обреченно вздохнула.

Все кандидаты, по словам Клавдии, были красавцами-атлетам и. Однако в последний раз вышел облом. Вместо высокого принца на встречу явился маленький колобкообразный мужичок. Мы с Клюквиной засели в кустах и долго наблюдали за его перекатываниями, глупо подхихикивая. Через час это нам надоело, и мы, стараясь держаться в тени кустов, отбыли восвояси. На мои робкие, но справедливые упреки Клавка философски заметила:

— Не ошибается тот, кто ничего не делает!

В глубине души у меня затеплилась надежда, что неудача остановит Клюквину. Время показало, что упрямство — самая значительная черта ее характера. Клавка удвоила рвение, и не проходило недели, чтобы она меня с кем-нибудь не знакомила. Сотовый телефон превратился в орудие пытки. В течение дня звонили какие-то Саши, Бори, Вовы, Алеши и предлагали встречу, замужество и себя. Сначала я вежливо слушала и с извинениями отказывалась, ссылаясь на занятость. Потом извиняться перестала, а затем уже без смущения посылала… Короче, вы поняли. Клавдия, видя мое преступное равнодушие к собственной судьбе, перестала давать мой телефон женихам. Теперь она лично договаривалась с ними о встрече, иногда сама ходила на первое свидание, а уже потом конвоировала меня. Про необходимость конвоя Клюквина сообразила мгновенно.

— Ты не переживай, Афоня, — втолковывала она мне, — если принц тебе по душе придется, мигнешь, и я растворюсь в пространстве.

Представив, как это будет выглядеть со стороны, я несмело захрюкала. Любой, даже самый стойкий, принц исчезнет, решив, что у его возлюбленной нервный тик. А что он так решит, сомнений не было. Принц ведь не знает о нашем с Клавкой уговоре. Я сообщила об этом Клюквиной.

— Ладно, тогда можешь кашлять, — великодушно разрешила она.

На мой взгляд, это ненамного лучше. Однако волновать Клавдию не стоило, и я благоразумно промолчала.

— Ну, так ты усвоила? — Клюквина замерла, перестав наконец мельтешить перед глазами. — Сразу после педсовета — домой.

В подтверждение своих слов она хлопнула по столу ладошкой. Вышло не очень убедительно, но я поспешно согласилась:

— Угу. Усвоила, — и пошла собираться в школу.

— Господи, — опять донесся до моего слуха Клавкин голос. — Ну кто додумался засунуть мои брюки в ящик для овощей?! Я их только постирала и приготовила гладить!

Краска стыда залила мои щеки. Думаю, клюквинские брюки в ящике — это моя работа. Вчера вечером я пребывала в крайне взволнованном состоянии под влиянием только что просмотренной мелодрамы. Не зажигая света, я попила кефира прямо из пластиковой бутылочки. На табуретке обнаружилась какая-то тряпка, которую я в темноте приняла за сумку из-под картошки и автоматически убрала ее в тот самый ящик для овощей.

Спешно попрощавшись с Клавкой и чмокнув Тырочку в аквариум, я покинула дом.

…После педсовета я приставными шажочками пробралась к двери и выскользнула в длинный коридор. В глубине души зрела обида на Клюквину: «Далось ей это сватовство! Девчонки обидятся. И правильно, между прочим, сделают! Я громче всех галдела о сабантуйчике, а сама смылась! Ну, Клавдия, держись! Я этого «прынца» под орех разделаю!»

— Стой! — раздался сзади чей-то сиплый голос. — Куда?

От неожиданности я присела и вскинула руки вверх.

— Ты ручонки-то опусти, — издевался голос. — Никак линяешь, Афоня?

Я медленно опустила руки и оглянулась. За моей спиной стояла учительница по физкультуре Зинка. Горло у Зинки было замотано толстым шарфом. Это означало очередную простуду и, как следствие этого, низкий сиплый голос.

— Угу, линяю, — виновато прогудела я и принялась ковырять ногой пол.

— Понятно, понятно, Афанасия Сергеевна. У вас дома голодная черепаха, поэтому на банкет, кстати, столь распропагандированный, не пойдете…

— У меня свидание… — пролопотала я в оправдание. — Жизнь вот личную буду устраивать…

— Опять? — тон у Зинки сменился с издевательского на нормальный. — Никак Клавка тебе очередного женишка присмотрела. Ох, смотри, Афанасия, не доведут тебя эти походы по мальчикам до добра!

Я лишь глубоко вздохнула, ибо эти слова соответствовали моим мыслям. Всю дорогу до дома я придумывала разные умные словечки, которые должны были убедить Клюквину отказаться от своей затеи. Никогда не верила, что подобные «знакомства вслепую» могут привести хоть к какому-нибудь положительному результату. Кроме того, они сильно походили на авантюру. А я этого не люблю.

И вот теперь я мялась у дверей собственной квартиры, настраивая себя на решительный лад. Дверь распахнулась сама, едва я поднесла руку к звонку.

— Чего так долго? — недовольно буркнула Клюквина. — Заходи, будем готовить тебя к судьбоносной встрече.

Клавка была настроена по-боевому. Моя же решимость, наоборот, резко пошла на убыль. Пока она не исчезла совсем, я поспешила предпринять еще одну попытку.

— Слушай, Клавдия, чего это ты так хлопочешь? Можно подумать, эта встреча решает твою судьбу!

— Балда, не мою, а твою! А кандидат действительно стоящий…

— Ты его видела? — спросила я, чувствуя, что Клюквину не переубедить.