Читать книгу - "Последнее желание приговоренной - Марина Серова"

Еще через полчаса я хохотала во дворе Кульковых, которые как на духу выложили мне всю эту анекдотическую историю, не забыв, впрочем, предупредить меня:

— Вы не говорите соседу. А то он нас самих закопает в эту яму. Только разве что памятник ставить не будет.

— Это понятно, — сказала я, отсмеявшись. — Борисыч у нас человек спонтанный.

После чего я направилась домой, где меня поджидало послание по электронной почте. Оно содержало следующее: «Вице-губернатор…ской области Клейменов В.С. 25 декабря, 19.00. Избирательная кампания».

Вне всякого сомнения, послание было из Центра. От Грома. Даже сервер проверять не стоило.

Я тяжело вздохнула: по всей видимости, и в этот год Рождество справить не удастся. Опять выезд в эту самую губернию, где завершается предвыборная кампания, и там — наверняка! — какие-то несанкционированные завихрения с Клейменовым. Иначе бы меня не вызвали.

Я протянула руку к телефону, намереваясь позвонить в Москву своему непосредственному начальству, но потом отдернула ее, как будто обожглась.

Начальник спецотдела, к которому была приписана я, Андрей Леонидович Суров, он же Гром, не любил, когда его беспокоили по пустякам.

Осталось только предупредить канцелярию губернатора, что числящаяся в штате Максимова Юлия Сергеевна, юрисконсульт губернатора, уезжает в деловую поездку в соседнюю губернию.

Я сняла трубку…

* * *

На самом деле мои функции юрисконсульта были чистой фикцией.

Юрисконсульт Максимова — в определенных кругах известная как секретный агент Багира. Чем больше проходило времени, тем меньше я отличала две мои ипостаси — человеческую, так сказать, паспортно-визовую, в которой я значилась как Юлия Сергеевна Максимова, деловая женщина, состоящая в должности юрисконсульта губернатора Тарасовской области. И вторую, функциональную, — спецагент, работающий на засекреченный отдел, созданный в недрах Федеральной службы безопасности.

Мой старый товарищ и шеф Андрей Леонидович Суров возглавил этот отдел при ФСБ, призванный бороться с оргпреступностью и терроризмом.

Я безболезненно и органично влилась в сеть агентов отдела и тут же получила на свою голову такой ворох проблем, что все мои предыдущие дела показались детскими задачками.

Уровень секретности был весьма высок.

Центром были созданы все условия для того, чтобы я успешно выполняла возложенные на меня поручения и даже порой координировала те или иные операции местного РУБОПа. Можно также отметить, что я была помещена в условия, максимально приближенные к тем, в которых жили мои потенциальные противники, то бишь криминальные структуры.

Чтобы почувствовать, так сказать, вкус их жизни и рамки их «понятий». Ну еще бы… пообщавшись с такими типами, как собаковладелец Борисыч, не попасть в тонус новорусской жизни невозможно.

…Кроме того, мне был дан фактически карт-бланш на выбор методов действия. Пусть даже из числа тех, что не предусмотрены законом.

Как сказал бы Андрей Леонидович Суров: с волками жить — по-волчьи выть.

Жила я, конечно, не с волками, но в жилище одного из таких волков.

По всей видимости, тот особняк, в который меня вселили по распоряжению губернатора, раньше и принадлежал какому-то «волку», безвременно почившему. Хозяина закопали, дом конфисковали — и Юлия Сергеевна Максимова получила в полное свое распоряжение замечательный особняк в удобном месте на выезде из города. Окруженный высоким забором, снабженный бассейном, джакузи, подземным гаражом и с прекрасным видом на Волгу.

А также по соседству с замечательными представителями криминального мира и их четвероногими любимцами.

Мои тарасовские «работодатели» (фиктивные) и московские руководители искренне — и совершенно справедливо, на мой взгляд, — полагали, что достойно противостоять преступности может лишь человек с равными или почти равными финансовыми возможностями.

Их бы устами да мед пить, сказало бы немало моих знакомых из числа простых ментов, сидящих на скромном жалованье и не на кожаном сиденье в салоне «Ягуара», как я, а в раздолбанных служебных «Волгах» и «Жигулях», которые по уставу обязаны догнать и перегнать престижную иномарку.

И ведь догоняли.

У меня таких проблем не было, спасибо дорогим работодателям. В служебной «Волге» и премии в пятьсот рублей я не нуждалась, потому как в солидном тарасовском банке на мое имя был открыт счет, своевременно пополняющийся вне зависимости от того, на сколько он «похудел».

…Но я не уставала помнить одно: человек, наделенный большими полномочиями, получивший в свое распоряжение значительные финансовые и функциональные активы… такой человек несет высокую ответственность за каждое свое действие. И если тот же самый мент на раздолбанном «жигуленке» мог упустить бритоголового лихача на «мерине», а потом получить нагоняй от начальства да еще и лишиться годовой премии, то я не могла позволить себе даже незначительный прокол.

Хотя бы потому, что на мое место было много желающих: высокопрофессиональных, проверенных, знающих себе цену и вполне сознающих опасность моего привилегированного положения.

Я — как сапер — могла ошибиться только один раз.

* * *

От Тарасова до центра…ской области было около пятисот километров. Так что я решила доехать туда на своем «Ягуаре». Благо проехать на нем полтысячи километров — это все равно что бросить голодному тигру килограммовый кусок говядины: и расстояние, и мясо пожирались с равным успехом и неотвратимостью.

По мере того как таяли километры, я размышляла о возможных причинах моего вызова в соседнюю область. В принципе особо гадать не приходилось: здесь назревал крупный предвыборный скандал. Нынешний губернатор, Владимир Александрович Сухоруков, идущий на второй срок, был отстранен от участия в выборной гонке по обвинению в злоупотреблении служебным положением.

Интрига осложнялась тем, что вице-губернатор области, Клейменов, вместо того чтобы продолжать свою политическую карьеру, фактически отошел от дел.

Хотя должен был исполнять функции вице-губернатора еще три недели.

И вот теперь меня направляли к Клейменову. Именно к Клейменову, а не к губернатору Сухорукову.