Читать книгу - "Гормон счастья - Марина Серова"

— Все чисто, — сказал Василий наконец.

— Да конечно, чисто, — ухмыльнулся Николай. — Что он тебе, чеченский террорист, что ли?

— Не знаю, кто он там такой, но я его в первый раз вижу. Чеченского террориста я бы обыскивал не очень тщательно, потому что и так знал бы, что можно от него ожидать.

Неуклюжая претензия Василия на юмор вызвала на лице монтера кривую усмешку, но он никак не отреагировал на шутку охранника, тяжелую, будто железобетонный блок, и просто спросил:

— Где тут распределительный щиток? Я смотрю, у вас серьезно с электричеством, целая система стоит, и…

— Не беги впереди паровоза, — перебил его Василий, беря со стола «узи», — сейчас вместе к нему пойдем. Тебя как зовут-то хоть, а, хлопец?

— А как хочешь, так и зови, — с легкой обидой в голосе отозвался монтер. — Ты уже и так меня как только не титулуешь: и «баклан», и «хлопец», и принадлежность к чеченским террористам шьешь.

Вася недоуменно взглянул на него и пожал широченными плечами:

— Ну ты, я вижу, любишь в баньке помыться… Говорил же тебе — не парься! Не послушал… Как хочешь называть, говоришь? Буду тогда кликать тебя Кузьмой, если такой обидчивый.

— А хозяин-то у вас где? — спросил новоиспеченный Кузьма, собирая инструменты.

Василий медленно повернул голову и тяжело посмотрел на него подозрительно поблескивающими маленькими глазками, облизнул толстые губы и спросил:

— А тебе-то что?

— Да так. У меня брат на его заводе работает. Я ему сегодня сказал, к кому еду на дачу. Не поверил.

— И пусть не верит, — сказал Вася. — Ладно, хватит болтать, Кузьма. Идем уже.

Они прошли в дом, спустились в просторный полуподвал, где находились распределительный электрощиток, головной узел сигнализации и пульт управления механизмами, расположенными в подземном гараже на пять машин. Первым шел монтер, вторым — подозрительный охранник Василий.

Монтер открыл щиток, окинул его коротким взглядом и проговорил:

— Ничего не понимаю… Я, Вася, в школе плохо учился. Ты знаешь закон Ома?

— Закон Ома? — недоуменно переспросил Василий. — Ты что такое несешь?

— Я? Несу? — откликнулся как-то по-особенному монтер и продолжил еще более странно: — Несет Красная Шапочка. Могу даже подсказать, что именно. Пирожки больной бабушке.

После его слов по лицу Василия волнами и вертикальными морщинами, трансформирующимися в горизонтальные, тяжело, как асфальтоукладочный каток, прокатилось недоумение. Нет, Василий вовсе не был катастрофическим тугодумом или бритоголовым дебилом из разряда «гоблин классический обыкновенный» — таких в службу безопасности бриллиантового короля Александра Войнаровского не брали. Просто до него не сразу дошло, как буквально на глазах переменился монтер. Глаза «Кузьмы», до того обиженно опущенные к полу, теперь смотрели из-под козырька кепки весело, остро и холодно, а движения потеряли нарочитую скованность, и охраннику почудилось, что перед ним другой человек, вовсе не тот, кого он так опрометчиво поименовал Кузьмой.

— Ладно… Где там у нас отвертка? Буду смотреть щиток, — добродушно сказал «Кузьма», почуяв перемену в сопровождающем его охраннике, и посмотрел на чемоданчик с инструментами, стоявший у ног Василия. — Сам, что ли, инструменты мне подавать будешь? Тогда дай отвертку, пора за дело браться…

Василий не спешил исполнять его просьбу. Он сначала вставил в «узи» новую обойму, очевидно, сочтя, что в старой осталось не так много патронов, и только потом порылся в сундучке, вытащил и протянул электрических дел мастеру отвертку, спросив:

— Эту?

— Да, подойдет, — отозвался тот. И задал вопрос, снова прозвучавший странно: — А что, Василий, зрение у тебя хорошее?

— Не жалуюсь, — угрюмо ответил охранник.

— А не видишь ли ты в таком случае мою почтенную матушку?

Василий озадаченно шмыгнул носом и сердито рявкнул:

— Ты работать будешь или пургу гнать, мать твою?

— Вот о ней-то и речь, — ничуть не смутившись грубой отповедью охранника, сказал монтер и взял из рук Василия отвертку. — О матушке достопочтенного Кузьмы. У тебя, видно, со зрением что-то не то, если ты ее не видишь. И вообще — ничего-то ты не видишь, Вася.

В Василии внезапно поднялась волна слепого, безотчетного гнева. И только когда он заглянул в холодные глаза «Кузьмы», то понял, что гнев замешан на страхе. Страх, не спросив позволения, не трогая защитных барьеров, просочился в его грудную клетку, как вода в утлый челн, и затопил.

Лицо Василия перекосилось, он начал поднимать вверх ствол «узи», повинуясь внезапному импульсу, пронизавшему его с головы до ног, но в то же самое мгновение — нет, в долю мгновения! — «монтер» выбросил вперед руку. Не ту, на которую смотрел Василий и в которой была зажата отвертка, а левую. И вонзил указательный палец в глаз Василия.

Это произошло столь молниеносно, что охранник, не без основания полагавший, что у него отличная и натренированная реакция, не успел даже дернуться. А уж тем более парировать удар. Дикая боль вошла в его голову вместе с этим, словно железным, пальцем «монтера». Василий разодрал рот, чтобы высвободить бешеный крик боли, но тут «Кузьма» ударил правой рукой. Снизу вверх, отверткой в нижнюю челюсть.

«Узи» выпал из рук охранника на бетонный пол, а сам он еще некоторое время стоял, окаменев от чудовищной боли, которую не могло вместить его огромное тело. В следующую секунду «монтер» выдернул свой палец из изуродованного глаза Василия, и секьюрити Войнаровского упал. Плашмя, всем телом.

А «монтер» посмотрел на свой окровавленный палец и, обращаясь к Василию, как будто тот еще мог его слышать, задумчиво произнес:

— Наверно, вот это и называется: показать кузькину мать. То бишь мать достопочтенного Кузьмы…

Потом он вытер руку о рубашку мертвого Василия, поправил кепку и направился к лестнице, по которой три минуты назад вошел в полуподвал.

* * *

Александр Емельянович Войнаровский пребывал в отвратительном настроении. Мало того, что он только что впервые за последние пять лет изменил жене, да еще сразу с двумя пустоголовыми девицами из модельного агентства, принадлежащего его компаньону. Конечно, Войнаровский знал, что фотомодель — это человеческий индивидуум женского полу, капризного, манерно-утонченного и показно-загадочного характера, с совершенным телом и с совершенным же… отсутствием мозгов. Но не до такой же степени!

Мало того, что он изменил жене, так эти сексуальные экзерсисы все равно не смогли прогнать недавно возникшее неприятное чувство тревоги. Вернее — тревожного ожидания чего-то…

Но, собственно, почему — чего-то? Ожидания визита Романа Лозовского, самого, наверно, влиятельного олигарха России на данный момент, в Тарасов. Александр Емельянович знал, что должен состояться не очень приятный разговор, который будет касаться, конечно же, нового статуса «Диаманта». Александр Емельянович понимал, что в последнее время он ходит по лезвию ножа. Что за то, чем он занимался в последнее время, в России в принципе убивают. Причем убивают показательно, для науки другим. Чтобы, так сказать, неповадно было…