Читать книгу - "Код да Винчи - Дэн Браун"

Роберт Лэнгдон проснулся не сразу.

Где-то в темноте звонил телефон. Вот только звонок звучалнепривычно резко, пронзительно. Пошарив на тумбочке, он включил лампу-ночник.И, щурясь, разглядывал обстановку: обитая бархатом спальня в стиле Ренессанса,мебель времен Людовика XVI, стены с фресками ручной работы, огромная кроватькрасного дерева под балдахином. Где я, черт побери?

На спинке кресла висел жаккардовый халат с монограммой:«ОТЕЛЬ „РИТЦ“, ПАРИЖ».

Туман в голове начал постепенно рассеиваться. Лэнгдон поднялтрубку:

– Алло?

– Месье Лэнгдон? – раздался мужской голос. –Надеюсь, я вас не разбудил?

Щурясь, Лэнгдон посмотрел на настольные часы. Они показывали12.32 ночи. Он проспал всего час и был еле живым от усталости.

– Это портье, месье. Извините за беспокойство, но к вампосетитель. Говорит, что у него срочное дело.

Лэнгдон все еще плохо соображал. Посетитель? Взгляд упал наизмятый листок бумаги на тумбочке. То была небольшая афишка.

АМЕРИКАНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПАРИЖА

имеет честь пригласить

на встречу с Робертом Лэнгдоном,

профессором религиозной символики

Гарвардского университета

Лэнгдон тихонько застонал. Вечерняя лекция сопровождаласьдемонстрацией слайдов: языческий символизм, нашедший отражение в каменнойкладке собора в Шартре, – и консервативной профессуре она навернякапришлась не по вкусу. А может, самые религиозные ученые даже попросят его вон ипосадят на первый же рейс до Америки.

– Извините, – ответил Лэнгдон, – но я очень устали…

– Mais, monsieur[3], – продолжалнастаивать портье, понизив голос до интимного шепота. – Ваш гость – весьмавлиятельная персона.

Лэнгдон ничуть не сомневался в этом. Книги по религиознойживописи и культовой символике сделали его своего рода знаменитостью в миреискусств, только со знаком минус. А в прошлом году скандальная слава Лэнгдоналишь приумножилась благодаря его участию в довольно двусмысленном инциденте вВатикане, который широко освещался прессой. И с тех пор его просто одолевалиразного рода непризнанные историки и дилетанты от искусства, так и валилитолпой.

– Будьте добры, – Лэнгдон изо всех сил старалсяговорить вежливо, – запишите имя и адрес этого человека. И скажите, что япостараюсь позвонить ему в четверг, перед отъездом из Парижа. О'кей?Спасибо! – И он повесил трубку прежде, чем портье успел что-либовозразить.

Он сел в кровати и, хмурясь, уставился на лежавший настолике ежедневник для гостей отеля, на обложке которого красовалась казавшаясятеперь издевательской надпись: «СПИТЕ КАК МЛАДЕНЕЦ В ГОРОДЕ ОГНЕЙ, СЛАДКАЯДРЕМА В ОТЕЛЕ „РИТЦ“, ПАРИЖ». Он отвернулся и устало взглянул в высокое зеркалона стене. Мужчина, отразившийся там, был почти незнакомцем. Встрепанный,усталый.

Тебе нужно как следует отдохнуть, Роберт.

Особенно тяжелым выдался последний год, и это отразилось навнешности. Обычно такие живые синие глаза потускнели и смотрели уныло. Скулы иподбородок с ямочкой затеняла щетина. Волосы на висках серебрились сединой, малотого, седые волоски проблескивали и в густой черной шевелюре. И хотя всеколлеги женского пола уверяли, что седина страшно ему идет, подчеркивает ученыйвид, сам он был вовсе не в восторге.

Видели бы меня сейчас в «Бостон мэгазин»!

В прошлом месяце, к изумлению и некоторой растерянностиЛэнгдона, журнал «Бостон мэгазин» включил его в список десяти самых«интригующих» людей города – сомнительная честь, поскольку это стало предметомпостоянных насмешек со стороны коллег по Гарварду. И вот сейчас в трех тысячахмиль от дома оказанная ему журналом честь обернулась кошмаром, преследовавшимего даже на лекции в Парижском университете.

– Дамы и господа, – объявила ведущая на весь биткомнабитый зал под названием «Павильон дофина», – наш сегодняшний гость ненуждается в представлении. Он – автор множества книг, в их числе: «Символикатайных сект», «Искусство интеллектуалов: утраченный язык идеограмм». И если яскажу, что именно из-под его пера вышла «Религиозная иконология», то не откроювам большой тайны. Для многих из вас его книги стали учебниками.

Студенты энергично закивали в знак согласия.