Читать книгу - "Беда идет по следу - Росс МакДональд"

— Обязательно разыщу ее, как только доберусь домой. Хочешь, чтобы я ей что-нибудь передал?

— Передай, черт возьми, что я здоров! И конечно, люблю ее. Скажи, что работать сейчас в Перл не опасно. Она не верит, когда я пишу ей.

Он прикончил свое виски, как мне показалось, слишком быстро. Я налил ему еще, а заодно наполнил и свой стакан.

— Кругом одни и те же разговоры, — недовольно проворчал Эрик. — О войне да о войне.

Лейтенант с крылышками на нашивках, сидевший за столом напротив нас, рассказывал травленой блондинке о том, как себя чувствуешь, когда оказываешься под зенитным огнем на высоте пятьсот футов. Он уверял, что это не так уж и страшно, потому что по-настоящему доходит только потом. Другое дело ночные высадки с грузовых судов на джипах.

— Все сейчас думают о войне, — сказал я.

— А говорить не должны. — Эрик однажды прослушал в Вашингтоне недельный курс безопасности, и это не прошло для него бесследно. — Ладно бы еще старые дела, но трепаться о предстоящих крупных операциях…

— Сейчас, по-моему, этим занимаешься ты.

— Ничего подобного! — Однако он смутился. — Если бы я был вражеским шпионом и оказался сегодня здесь…

— Ты бы тогда не родился в Толедо, у тебя были бы смешные раскосенькие глазки и люди с презрением тыкали бы в тебя пальцем.

— Зря смеешься. Желтые готовы на любые расходы, а среди белых всегда найдутся те, для кого деньги дороже всего на свете.

— Ну, допустим, ты шпион, тебе удалось втереться в компанию офицеров и добыть некую информацию. Ты, конечно, будешь торжествовать, но в одиночку, поскольку не сможешь ею воспользоваться. С седьмого декабря утечки исключены.

Сью Шолто спустилась с лестницы и, пройдя через комнату, подошла к нам. Маленькая, с точеной фигуркой, она двигалась легко и стремительно, как птица. Мне даже показалось, что она возвращается к Эрику, будто сокол на запястье. Мы встали, и она села между нами. Эрик налил виски сперва ей, а потом себе. Чудесные темные глаза Сью следили за его движениями, но он этого не замечал.

Сделав глоток, Эрик продолжал рассуждать:

— Допустим, исключены. Но я убежден, что умный агент найдет способ.

— О чем это ты, Эрик? У тебя становится глупый вид, когда ты начинаешь говорить загадками.

— Сэм полагает, что ни одному агенту не удастся передать информацию с этих островов. А как по-твоему? Ты ведь работаешь на радиостанции.

— Смешно задавать такие вопросы девушке. Я об этом никогда не задумывалась. Кажется, в шпионских историях секретный передатчик всегда прячут в горах?

— С этим покончено, — сказал я. — Сейчас у нас есть определители направления, а с ними мы засечем любой нелегальный передатчик через два часа после установки. Даже самые ближние японские острова слишком далеко отсюда. Чтобы достать до них, требуется огромная мощность.

— Вовсе не обязательно доставать до ближайшего острова, — пояснил Эрик. — В здешних водах есть японские подлодки. По ночам они всплывают на поверхность. Так вот они-то и могут уловить сигнал передатчика и ретранслировать затем в Токио.

— Так мы ведь услышим оба сигнала, — возразил я. — И, естественно, прервем. Здесь полно японцев, ясно, что кое-кто из них втайне по-прежнему предан родине. Только не представляю, чем они могут ей помочь?

— Кому? — поинтересовался хриплый голос у меня за спиной. Это оказался Джин Халфорд. Они с Мери Томпсон вернулись, украсив себя желтыми гирляндами.

Мы с Эриком снова встали, и они сели с нами, причем Мери оказалась между мной и Халфордом. Желтая гирлянда подчеркивала синеву ее глаз, сделавшихся теперь васильковыми. Волосы у нее были душистыми и блестящими, будто леденцы. От льняного костюма веяло свежестью. Взгляд темных глаз Сью Шолто был обращен внутрь, казалось, она пытается заглянуть в себя, словно за закрытый занавес.

— Мы обсуждали, сумеет ли противник передать секретную информацию с островов, — объяснила она с неохотой.

— Я думаю, можно отправить письмо в нейтральную страну, — сказала Мери. — Разумеется, шифрованное. Помните: «У дядюшки Гарри насморк» означает «У американцев в Перл-Харбор новый военный корабль».

— Это шутка с бородой, — усмехнулся я. — Не забывайте, что цензура у нас весьма дотошная.

— Интересно, сможет ли маленькая лодочка подплыть к японской подводной лодке, — размышлял вслух Эрик.

— Ни в коем случае, — возразил я. — Ты лучше меня знаешь, как тут строго с лодками.

Серовато-зеленые глаза Халфорда настороженно наблюдали за нами. Затем он с силой шлепнул по столу своими ручищами, заставив меня нервно вздрогнуть. Он был из тех, кто всегда сумеет стать хозяином положения и втолковать остальным, что к чему.

— А не лукавим ли мы слегка, — поинтересовался он строго, — насчет того, что из Перл-Харбор нет утечки?

— А разве есть? — задал я идиотский вопрос.

— Ребята, вы же военные моряки! Я думал, уж вы-то знаете все. Представители министерства обороны по связям с общественностью и цензура долбят день и ночь корреспондентам, что нам, гражданским, не положено знать секреты военно-морского флота. Не думал, что все наоборот.

— И откуда же вы черпаете свою информацию? — спросил я.

— У меня свои источники. Я знаю много такого, что не имею возможности публиковать. Только попросил бы вас держать язык за зубами.

— У меня-то язык за зубами. А вот у вас — без костей.

Багровый румянец, особенно яркий на фоне светло-желтой гирлянды, поднимаясь с шеи, заливал нижнюю часть лица Халфорда, подбираясь к припухшим скулам. Я подумал, будет ли у меня случай врезать ему. Год на передовой обостряет воинственные инстинкты, и когда видишь человека, который тебе неприятен, руки так и чешутся — до того охота расквасить ему рожу.

Однако Халфорд сказал мне всего лишь:

— По-моему, болтать о чем не положено начал не я.

— Что значит «болтать»? Черт возьми! — возмутился Эрик. — Мы рассуждали, и притом сугубо гипотетически.

— Может, и дальше будем рассуждать гипотетически? — предложила Сью. — Атмосфера не накалялась до такой степени, пока здесь выдвигались гипотезы.

— Лучше вовсе оставить пустые разговоры, — сказал я. — Вполне допускаю, что мистер Халфорд сам не понимает, о чем толкует.

Халфорд свирепо покосился на меня. Однако если бы он заспорил, то вынужден был бы признать, что наболтал лишнего.

Спорить он не захотел.

— Здесь стало так душно, — беззаботно заметила Мери. — Наверху в буфете, наверное, уже подают ужин. Я проголодалась.

Мы решили пойти поужинать. Я прихватил одну из бутылок, опустошенную нами на две трети. Распорядитель заведения в пыльном смокинге стоял на площадке лестницы навытяжку, словно часовой в форме. На его желтоватом лице с европейско-азиатскими чертами застыла подобострастная улыбка.