Читать книгу - "Маршем по снегу - Владислав Прокопенко"

Через сутки Артёма выписали и отправили во Владивосток во избежание скандала за проход в запрещённую зону катастрофы. Все попытки после этого узнать хоть какие-нибудь детали смерти любимой, место её погребения натыкались на глухое молчание с корейской стороны.

Жизнь Артёма после этого резко изменилась: защита диплома, окончание с отличием военной кафедры, погоны лейтенанта на два года, Афганистан.

Теперь вот сообщение о гибели одного из последних оставшихся у Королёва друзей. Всё, что связывало его с Северной Кореей, безвозвратно потеряно. Всё-таки как жестока бывает иногда судьба человека. Скоро полтинник придётся разменять, а рядом только Кондратьев остался. Значит, эти испытания даны Богом! Терпеть и ещё раз терпеть! Другого не дано. Ладно, прорвёмся, встряхнул головой Артём. Как там Марк Аврелий говорил: «Делай что должно, и случится чему суждено».

Придя к такому выводу, полковник решительно взял телефон, набрал номер дядюшки Пака, своего учителя, и сообщил о своём согласии поехать в Пхеньян.

Второй звонок — генералу.

— Что??? Какой Пхеньян? Офонарел, что ли? Ты мне нужен здесь! — кричал взбешённый Кондратьев. Артём отставил трубку в сторону, подождал, когда друг выдохнется.

— Вечером после работы буду у тебя. Да… ну и подставил же ты меня, — уже спокойным голосом сказал генерал.

***

Вечером друзья снова сидели за столиком на кухне, как будто и не расставались.

— Артём! Ты меня режешь по живому. Даже не представляешь, какая каша вокруг тебя заварилась. Ведь я был уже почти уверен, что согласишься на должность государственного советника, и начал прорабатывать этот вопрос в верхах. Заручился, между прочим, поддержкой заместителя начальника Генштаба. И знаешь, кто сейчас в замах? Петров Михаил Михайлович.

— Наш Мих-Мих?

— Он самый. По крайней мере, интеллектуальный уровень руководства существенно возрос после его назначения. Вот такие, брат, дела. Но не в нём дело. Представляешь? Буквально перед твоим звонком заходит в мой кабинет… Петренко.

— Не понял. Ты хочешь сказать, что это был Вадим Дмитриевич, наш кадровик в Хабаровске?

— Ну да, тот самый, которому ты попортил физиономию за то, что тот пытался залезть под юбку к жене твоего офицера, — с горечью произнёс Кондратьев. — Быть бы тебе уже генералом, если бы не этот подонок. Кстати, заявился, как всегда, не один, а со своей «машерочкой» Сергеем Иванычем.

— Кто бы сомневался. «Шерочка с машерочкой». Однако что упало, то пропало. Бить таких надо по роже всегда и везде. И что он делает в Генштабе? Ведь старый, как мамонт. Думал, что он давно на пенсии.

— Как бы не так, ещё тот жучило. Пролез благодаря своим связям гражданским советником в кадры. Вот и припёрся ко мне с претензиями, что, мол, ты недостоин назначения ко мне в управление. Извини, но пришлось его попросить выйти вон со своими пожеланиями, — рассмеялся генерал.

— И как таких ублюдков держат при власти? Похоже, действительно наступили срамные времена, когда такие выживают.

— Так ты понял, в чём весь замес? Тебя надо представлять руководству, а ты сбегаешь!

— Командир! Ты же знаешь, Ли мне был побратимом. Мы с ним оба всегда больше всего дорожили офицерской честью и нашей дружбой. Мой долг, понимаешь? Мой долг — отдать ему последние почести и проститься. И не отговаривай, вопрос решён. Кстати, в Пхеньян лечу вторым тренером в команде Пака на соревнования по восточным единоборствам. Ну и потом, так сказать на добровольных началах, твой вопрос по ситуации в Северной Корее проработаю. Как говорит слепой: посмотрим. Тем более ты знаешь, что лично мне лидер КНДР в некотором роде даже симпатичен.

— Тёма! Только давай договоримся: без всякой самодеятельности, — произнёс строго Кондратьев. — Имей в виду, что в очередной раз охладились российско-северокорейские отношения и посольство в Пхеньяне практически в изоляции. Семнадцатого февраля погранслужба КНДР задержала наше гражданское судно, на это раз теплоход «Омский-122». Судно шло из Пусана во Владивосток, и в условиях сильного шторма капитан принял решение подойти ближе к береговой черте. Группа корейских военных высадилась на борт и под угрозой применения оружия потребовала следовать в северокорейский порт. Дипломатические переговоры пока ни к чему не привели. Так что в данной ситуации помочь тебе при непредвиденных обстоятельствах будет просто некому. Ты хоть это понимаешь? — в голосе генерала слышались нотки надежды, что вдруг Королёв откажется от поездки.

— Викторович! Не волнуйся. Если будет что-нибудь экстренное, обязательно найду вариант связаться с тобой. Всё будет хорошо! Перед отлётом ещё переговорим, — твёрдо сказал полковник.

Кондратьев вдруг полез в карман и осторожно достал небольшую коробочку. В ней лежала обыкновенная бензиновая зажигалка.

— Вот… тебе подарок, — сказал генерал, но отдавать зажигалку не спешил.

— Зачем мне зажигалка? Ты же мне два года назад на день рождения подарил похожую.

— Э, не простая это зажигалка. Когда ты заявил, что едешь в Пхеньян, решил тебе дать эту вещицу. Последняя разработка нашего технического института — шифратор речи, — с гордостью произнёс Кондратьев, любовно поглаживая зажигалку. — Смотри сюда. Берёшь монетку и на донышке вывинчиваешь вставку для закладки кремния. Вставка с проводком. Снимаешь разъёмчик и вставляешь в телефон в гнездо для наушников. Теперь можешь говорить через встроенный микрофон в зажигалке. Видишь? — и генерал показал на широкой стороне зажигалки небольшое отверстие, стилизованное под фирменный знак японской компании «Корона».

Артём с удивлением смотрел на манипуляции друга с зажигалкой, и в глазах его читался один вопрос: «Зачем мне всё это?»

— Теперь главное: в чём вся фишка. Человеческая речь преобразуется в «белый шум», что затрудняет при прослушке возможность определения факта разговора, не говоря о его содержании, — торжествующе закончил генерал. — Бери и помни, вещица серьёзная, при реальной опасности просто возьми и раздави каблуком. И последнее, все переговоры со мной будешь вести через шифратор. Ясно? Все без исключения. Потеряешь свой телефон, добудешь чужой. Это единственное, чем я могу тебе помочь. Да, и вот ещё, — пятьсот евро, на расходы.

— Викторович! Не надо, не гулять еду, да и кормить там будут.

— Бери, бери. Купишь мне заодно сувенирчик. Помню, ты рассказывал, что корейцы славятся искусством вышивания на шёлке. Привезёшь что-нибудь национальное.

Друзья обнялись на прощание. Впереди Артёма ждали Страна утренней свежести и город несбывшихся надежд.