Читать книгу - "И все-таки она красавица - Мишель Бюсси"

12

19:33

Лейли почти бежала от автобусной остановки у Эг Дус. Она пересекла пустынную игровую площадку, эспланаду, посыпанную розовым гравием, где весной мэрия высадила хилые деревца, и, задыхаясь от напряжения, поднялась на восьмой этаж башни Н9. Из багета, зажатого под мышкой, на каждую ступеньку сыпались крошки. Толкнув дверь, она ввалилась в квартиру.

Альфа́, Бэмби и Тидиан сидели за накрытым столом. Лейли бросила сумку на ближайший стеллаж и чуточку слишком резко положила хлеб на стол. Лица детей остались бесстрастными, и Лейли занервничала. Не из-за нового патрона – Рубен Либерос был безупречен, даже превзошел ее ожидания. Удивительный, потрясающий, доброжелательный, сбивающий с толку хранитель тайны запертых номеров, которые ей не позволялось убирать. Лейли расстроилась из-за опоздания. Виноваты пробки и автобус, тащившийся с черепашьей скоростью. Рабочий день у всех марсельцев заканчивается в один и тот же час, как будто людей вынуждают не только жить и работать в одних и тех же огромных городах, но и возвращаться по домам в одно и то же время.

Бэмби бросила взгляд на часы над буфетом: 19:37.

Дочь не поздоровалась с Лейли. Не улыбнулась. На ее лице застыло выражение холодного неодобрения – точь-в-точь учительница, встречающая малыша, который на одну минуту опоздал после перемены.

– Я была на работе. Простите… – Лейли бросила темные очки в корзину, села, налила себе воды. – Мне правда очень жаль. Сегодня был мой первый день, а город с шести вечера просто стоит. Завтра постараюсь лучше рассчитать время и закончу пораньше, мой босс согласился.

– Да ладно, мам, – успокоил ее Альфа́ и отрезал себе сразу треть багета.

Бэмби продолжала дуться. «Красоточка моя… – Лейли мысленно улыбнулась. – Мечта любого мужчины!» Она жалела несчастного, которому достанется этот хрупкий дракончик. Ему лучше не опаздывать к ужину и… не забывать зайти в булочную!

Лейли положила себе тажина – кускус с цыпленком. Дети по раз и навсегда заведенному порядку не стали ждать возвращения матери и сели за стол, но к еде едва притронулась. «Вообще-то Бэмби имеет право злиться, – подумала Лейли. – Я сама завела этот ритуал, не нарушаемую семейную традицию: мы едим вместе, начинаем ровно в 19:30, не включаем ни телевизор, ни радио».

Каждый вечер ей приходилось преодолевать сопротивление старших детей – у них всегда находились занятия поинтереснее: нужно сделать домашнее задание, встретиться с друзьями, ну чего ты, мам, я потом что-нибудь съем, возьму в холодильнике. Бэмби возмущалась даже громче Альфа́, запальчиво повторяя: «Мы уже не дети… Подумаешь, опоздала на минуту… Мало ли что бывает…» – но Лейли была непреклонна. До тех пор пока один из них не заведет собственную семью, определять порядок в доме будет она. Днем они могут делать что хотят – вставать поздно, выходить из дома еще позже, – но к ужину быть как штык. Лейли знала слишком много семей, члены которых встречались в дверях или на лестничной площадке и жили бок о бок, не общаясь. А ведь кое-где имеются отцы! Бурчите на здоровье, дети мои, но за стол мы будем садиться ровно в половине восьмого, потому что Тидиану завтра в школу! Она не сдавалась и победила.

Лейли бросила короткий взгляд на детскую поверх головы младшего сына. Одежда разбросана, мяч упал с этажерки на пол – наверняка из-за сквозняка, который еще и перевернул горшок с фикусом, и никто не потрудился подмести. Ничего страшного, главного достижения у нее не отобрать. Маали каждый вечер едят вместе! Спорят, смеются, разговаривают.