Читать книгу - "Те же и Скунс - Мария Семенова"

– По-моему, это на весь Питер единственный такой дом, – сказал Саша. – Я как-то слышал от одного архитектора, их сначала хотели выстроить два, второй напротив, через проспект…

– Кошмар!.. – поёжился Плещеев, медленно передвигая машину в вечной пробке возле «Электросилы». – Ну и слава Аллаху, что не построили. Вот уж была бы безвкусица!

– Почему? – удивился Саша. Он никогда не притворялся, будто что-то понимает в архитектуре, просто, по его мнению, торжественные «ворота» из двух одинаковых шпилей смотрелись бы очень красиво, и кому какое дело до стилевых заморочек. Сергей Петрович повернулся к нему, собираясь, кажется, просвещать, но тут их машину нахально подрезали грязно-зелёные «Жигули», и Плещеев ругнулся, в последний момент ударив по тормозам. Двигатель заглох. Сзади тут же принялись истерично сигналить.

– Дуди громче, а то не все поняли, что ты на кладбище опаздываешь, – заводя мотор, пробурчал эгидовский шеф. – И почему у меня ровно на этом месте всегда что-нибудь происходит?.. То провод от трамблёра отпал, то вот…

«Девятка» ожила и послушно тронулась с места, чтобы сразу остановиться на красный свет. Саша не торопясь полез в карман за сотовым телефоном.

– Анатольич? Ага, я… Привет, дорогой, – сказал он, когда трубка откликнулась голосом знакомого гаишного офицера. – Спасибо, всё в порядке, а как… Ох ты, бедненький, где ж это тебя угораздило?.. На рыбалке?.. И что, неужели ещё рыба где-то клюёт? Не всю уморили?.. Ты «Колдрекс» купи, правда, я сам пробовал, прямо как рукой… Да нет, ничего, мы тут с шефом по Московскому на машине катаемся… Я к тому, что если твои за что-нибудь тормознут зелёненькую «шестёрку», номер такой-то… ага, сто лет не мытая, на правом крыле «помой меня» пальцем написано… Мужик помоложе меня, ряшка семь на восемь… Как-как? Новомосковских? Валентин?.. Да Господь с ним, ничего страшного, просто шефа внаглую подрезал, чуть не… В общем, повод если будет, уж пускай мораль ему почитают… Ага… ну спасибо, пока! Супругу от меня поцелуй!..

– Кляузная ты душа, Сань, – сказал Плещеев, когда Саша нажал отбой и спрятал трубку в карман. – Нету в тебе прощения христианского.

Командир группы захвата поёрзал на сиденье, вытягивая ноги.

– Так ведь… – сказал он. – Каков поп… На Бассейную с Московского не было левого поворота: пришлось ехать до Фрунзе и там разворачиваться довольно хитрым способом, причём Плещеев всё время ворчал, словно не сам вызвался подвезти младшего сослуживца, а тот на коленях умолил его об услуге да ещё и втравил во всяческий дискомфорт. Саша слушал воркотню шефа, косился на его голубую рубашку и знал, что всё хорошо. Вот когда Серёжа держится корректно-задумчиво, а рубашка, к примеру, коричневая, тут бей тревогу. Плещеев обожал голубые рубашки и притом надевал каждый день чистую. Смена цвета и настроения означала, что Плещеев опять, мягко говоря, засмотрелся «налево» и его жена Людмила (стиравшая эти рубашки) в очередной раз навсегда хлопнула дверью. Плещеев был мужчина азартный и любил жизнь во всех её проявлениях, а посему подобное происходило как минимум однажды в квартал. Спустя неделю супруги трогательно воссоединялись, некоторое время Сергей Петрович ходил добрый и просветлённый, а потом всё шло по кругу. Злые языки утверждали, будто в своё время его выставили из Прокуратуры ещё и за это.

Почти у самого шпиля красовалась нарядная вывеска: на жёлтом поле синее солнышко. Присмотревшись внимательнее, можно было разглядеть, что это не солнышко, а цветочек и что составляет он эмблему фирмы «Василёк», торгующей всякой сложной техникой и компьютерами. Здесь Плещеев остановил машину, и Саша выбрался наружу.

– Может, зайдёшь со мной? – нагибаясь к дверце, спросил он начальника. – Обрадуешь…

Сергей Петрович посмотрел на часы и виновато развёл руками. У них с Людмилой как раз был медовый месяц после пятьсот восемнадцатого трагического разрыва, а это означало, что задерживаться определённо не стоило. Саша закрыл дверцу, «девятка» взяла с места и красиво вписалась в общий поток.

Антон Андреевич Меньшов, хозяин «Василька», возник как крупная фигура в самом начале эры частного предпринимательства, когда в учреждениях начали появляться незабвенные «IBM XT» и «AT». Компьютеризация осуществлялась традиционными российскими методами: расходные материалы мгновенно попали в разряд страшнейшего дефицита, дискеты в лабораториях выдавались строго по списку, и тот, кому нужно было попользоваться принтером, являлся с собственной лентой. Вот тогда специалисты и начали по великому блату переписывать друг у друга телефон «Василька», безотказно поставлявшего всё требуемое за наличный и безналичный расчёт и притом по вполне умеренным ценам. А ещё там умели починить что угодно, не взимая с клиента цену автомобиля за транзистор в блоке питания. Ну то есть ничего удивительного, что фирма быстро окрепла и в девяносто втором уже вовсю торговала компьютерами, начав с дешёвых подержанных двести восемьдесят шестых, привезённых из Швеции. Сперва васильковцы держали прилавочек то в «Ригонде», то в «Энергии», то в «Канцтоварах». А там и собственный магазин завели…

Саша потянул упруго качнувшуюся дверь, шаркнул кроссовками по синтетическому половику и вошёл в кондиционированную прохладу. Охранник, гулявший по залу, узнал Лоскуткова и подошёл поздороваться.

– Андреич здесь? – спросил Саша.

– Сейчас освободится, – ответил охранник. – Клиентов убалтывает.

Рослый парень с удивительно добродушной физиономией выглядел увальнем, но Саша знал, чего тот стоил в действительности. До «Василька» в этом помещении не задалась жизнь у круглосуточного продуктового, ещё раньше здесь запаршивел фирменный трикотажный и уж вовсе при мамонтах захирела непопулярная булочная. То есть нашествие энергичных меньшовцев вызвало самое пристальное внимание. В торговом зале ещё кончался ремонт, когда со двора заглянули два вежливых молодых человека и, в натуре, попросили хозяина. Как гласило предание, беседа происходила очень спокойно. Антон Андреевич заверил гостей, что защита от возможных обидчиков ему отнюдь не нужна, поскольку он ни с кем не враждует, а в случае каких-то эксцессов надеется обойтись своими силами. На том и распростились.

Эксцесс, предсказанный молодыми людьми, случился через несколько дней. Аккурат перед официальным открытием, когда в кладовках уже лежали факс-модемы, дисплеи и карманы для оптических дисков: всё очень хрупкое и жутко боящееся ударов ломика и дубинки. Четверо молодцов в масках подогнали фургончик, сноровисто взломали заднюю дверь магазина… и – блин! – угодили прямо в гостеприимные объятия охраны, соскучившейся без настоящего дела. Далее легенда гласила, будто трепещущих от пережитого ужаса и обделавшихся с головы до пяток грабителей даже не потащили в участок. С тех пор вокруг «Василька» царила тишь и гладь: по крайней мере, мелкие и средние хищники Антону Андреевичу не докучали.

Что касается крупных…

Саша прошёлся по залу, присмотрелся к мощным дорогим «ноутбукам», постоял за плечом у продавца, выводившего на экран сообщения, пришедшие по сети. Продавец показывал их какой-то девице с малиновым ботиночным шнурком в волосах. Оглянувшись, она заметила Лоскуткова и подвинулась, чтобы ему было удобней смотреть на экран. Сообщения оказались отзывами на последний роман в жанре героической фэнтези, в основном ругательными. Посетительница читала их, временами хихикая.