Читать книгу - "История об офортах - Станис Фаб"

За 25 дней до судебного процесса

Майков замер перед компьютером. На экране ни одной записи – чистый белый прямоугольник. Но в голове уже все сложилось и вот-вот застучат кнопочки клавиатуры, а следом на экране и интерактивной доске появится новая порция строчек и предложений.

Свой спектакль Майков решил усилить иностранцем. Он точно знал, как магически действует в любых делах, особенно в глубинке, появление иностранного партнера. Кому-то это было необходимо для придания компании веса: участие иностранного капитала – это серьезно; кому-то помогало в оформлении банковского кредита, для кого-то открывались доселе недоступные двери чиновничьих кабинетов… Словом, участие иностранца придавало любому проекту значимости и респектабельности. И в данном случае Майков рассуждал, что хуже не будет, а появление в процессе иностранного подданного только усилит его позиции.

…И побежали компьютерные строчки, и схема аферы стала приобретать зримые черты.

Итак, первый шаг – договор Спицына с Икифоровым. Первый передает второму права на использование произведений, скажем, лет на 20 за вознаграждение в сто тысяч евро. Теперь нужно прописать маленькую, но крайне важную деталь: за Спицыным, как за автором, в договоре не сохранялось право использовать данные произведения самостоятельно или предоставлять исключительные права на использование третьими лицами.

Майков снова задумался над компьютером. А потом быстро дополнил это положение оговоркой: «При нарушении данного положения Приобретатель вправе расторгнуть договор и получить с автора всю сумму вознаграждения в двойном размере».

От удовольствия Майков даже потер руки, словно эти сто или двести тысяч евро по мановению его, майковской, логики уже у него в кармане.

А теперь самое время ввести в игру иностранца. Таковой на примете был – по паспорту немецкий гражданин господин Шпенбах.

Шпенбах, Шпенбах… Для кого Шпенбах, а для Майкова просто Ильич. Владимир Ильич Чумиков на заре перестройки – бывший мастер большого завода, того самого, что был украден всего за несколько месяцев у государства путем рейдерского захвата (это было первое дело с участием Майкова), неожиданно для себя остался без работы, без коллектива, по большому счету, без будущего. Нет, он не остался, как многие, «без куска хлеба» и не бросил все во имя очередной благой идеи теперь уже светлого капиталистического будущего. Кое-что было припасено на черный день. Правда, этот черный день Владимир Ильич представлял себе как-то иначе: с торжественными проводами в коллективе, благодарностью за долгую и безупречную работу, путевкой в санаторий, а то и премией и записью в «Красную книгу» завода.

Он отлично помнил эту огромную толстую с золотым обрезом «Красную книгу», куда ежегодно после подведения итогов года вклеивали фотографии трех передовиков, под которыми делались хорошие и трогательные слова. После захвата предприятия эта книга оказалась бесхозной, она долго валялась возле тумбочки у знамени предприятия. А когда украли и знамя, и тумбочку, книгу просто выбросили на заводской двор под дождь и ветер, и если бы не Владимир Ильич, она пропала бы для потомков. А так, глядишь, когда-нибудь и вспомнят о хороших людях хорошего завода. Он забрал ее, оттер от пыли и исправил хотя бы одну несправедливость по отношению к себе: сам вклеил свое фото и сложил хорошие слова. И это была последняя запись в столетней истории родного предприятия.

Увы и ах, начало 90-х было столь бурным, что все проявления заботы и любви о «простом» человеке смыло вмиг, как во время потопа. Ну до Владимира Ильича ли тут было?

А ему исполнилось всего-то 60. Он был еще крепок и работоспособен, он еще не привык бесцельно валяться на диване у телевизора.

Майков сразу приметил Ильича. Тот был явно обескуражен столь резким поворотом судьбы. И рейдеры, кстати, тоже. Сам по себе захват – только начало аферы. С предприятием что-то ведь надо делать. Вариантов, разумеется, множество: перепродать, войти в права собственника и продолжать развивать, со временем превратясь в добропорядочного предпринимателя, уничтожить в интересах конкурентов, на корню распродав по бросовым ценам все оборудование. В общем, рейдеры дураками не были, все, как говорится, по ситуации.

Ильич, как ветеран, предприятие знал от и до. А начинающий рейдер Майков не знал ничего. Вот он и привлек Ильича в качестве консультанта. И два месяца Ильич, как в былые времена, приходил на работу к 8 часам утра и уходил далеко за полночь. Он консультировал новых хозяев – рейдеров, растолковывал им суть того или иного технологического процесса, рассказывал о поставщиках, покупателях, необходимом сырье.

Майков за все это платил даже больше, чем Ильич получал при плановом хозяйстве.

Завод рейдеры все-таки решили продать, уж слишком большой кусок украли новоявленные промышленники, уж слишком явно они покусились на чужую собственность. Стали маячить крупные неприятности.

Ильич помог рейдерам разобраться в награбленном, а новым покупателям – в приобретаемом. В конце концов и те и другие отблагодарили Ильича – дали полугодовое жалованье и путевку в Германию. Обычный тур с познавательными целями на две недели.

От увиденного Ильич не то чтобы одурел, но заметно приуныл. Немецкий порядок и отсутствие праздношатающихся произвели на Ильича неизгладимое впечатление. И тогда… он женился на немке. Точнее, на советской немке, которая вернулась на историческую Родину.