Читать книгу - "Эпитафия. Иначе не выжить - Анатолий Ковалев"

– Были «Игрушки», а теперь будут «Пушки», – сострил парень. – Магазин переоборудуется в оружейный. Этот, в «Горизонте» который, его недавно купил.

Так что веселая жизнь скоро начнется!

«У нас уже началась!» – подумал Геннадий, допивая свой джин.

– Вот как иногда полезно, Федя, побывать в питейном заведении, пообщаться с любознательным человеком, – развеселился при выходе из бара Балуев. – Удружил парень, ничего не скажешь! Зацепочка – так зацепочка! В понедельник мы накроем этого молодчика, не успеет он тут появиться.

– А разве это наша территория? – угрюмо напомнил Федор, и тот сразу осекся.

– А чья?

– По-моему, Криворотого.

– Ах, черт! – Балуев с досады ударил кулаком в ладонь и подтвердил:

– Верно. Западная улица – это бывший Советский район. Я и забыл…

– Что же нам теперь делать?

– Будем искать, как говорил Семен Семеныч в «Бриллиантовой руке».

Вынюхивать, вынюхивать и еще раз вынюхивать.

Они направились во двор, прилегавший к магазину, куда в прошлую ночь ушла Алиса. Во дворе было тихо и темно, хоть глаз выколи, так что пришлось снова воспользоваться услугами карманного фонарика. Прежде всего обследовали заднюю часть дома и сразу обнаружили железную дверь черного хода в магазин.

– Вряд ли для нас с тобой сделали исключение, не заперев черный ход.

При этих словах Геннадий Сергеевич пнул дверь ногой, и та со страшным скрежетом поехала внутрь, как будто зевнул невиданный зверюга.

Мужчины в недоумении переглянулись и, освещая путь фонариком, вступили в мглистое пространство разинутой пасти.

– Нет сомнений, что девица переодевалась именно здесь.

Они шли по узкому коридору административной части, и каждое слово и каждый шаг отдавались гулким эхом. Пахло известкой, цементом и нитроэмалью. По всему было видно, что в административной части ремонт уже закончен. В торговый зал их вывела недавно сконструированная арка, выложенная из кирпича и еще не заштукатуренная. Зал представлял собой склад стройматериалов. Здесь было не так темно, как в остальной части здания. Сквозь запыленные витрины проникал свет с улицы, и даже можно было прочитать название бара – «Ромашка». Балуев подошел к витрине вплотную и воскликнул:

– Вот и разгадка! Они следили за тобой отсюда. Вся улица как на ладони! Видимость, конечно, не ахти какая, но твой «опель» им врезался в память, и уж его они не упустили!

Федор встал рядом и кивнул в знак согласия.

– Похоже, так оно и было.

Они простояли еще несколько минут, будто завороженные собственным открытием, и тронулись в обратный путь.

– Парню не следовало так подставляться, – рассуждал Балуев. – Бизнесмен, вскрывающий сейфы отмычкой, как это узнаваемо! Потянуло на старенькое? Или ремонт обошелся в копеечку, а кредиторы поджимали? – прикидывал он. – Да что я, в самом деле? Кому не хочется легких денежек, особенно если они в камешках и лежат в обыкновенном гараже, замки которого можно вскрыть мизинцем?

Федор следовал за философствующим Геннадием молча, понурив голову. Тот по-прежнему освещал путь, по возможности обследуя каждую щель.

– Это что еще такое? – вдруг остановился он. – Нам сегодня везет на незапертые двери.

Федор поравнялся с ним. Действительно, одна из дверей административной части была чуть приоткрыта.

– Само Провидение указывает нам цель! – с пафосом произнес Балуев неожиданно для себя самого и дернул дверь незапертого кабинета.

Они разом ахнули, разглядев за письменным столом человека, откинувшегося на спинку кресла. Окно, плотно закрытое жалюзи, не позволяло надеяться на дополнительное освещение.

– Надо включить свет, – предложил Федор. – Где тут выключатель?

– Не вздумай этого делать! – остановил его начальник. – И вообще постарайся больше ни к чему не прикасаться!

Он сразу смекнул, в чем дело, и начал принимать меры безопасности.

Человек, сидевший в кресле, был достаточно молод, худощав и, по-видимому, высок ростом. Густые черные волосы без пробора зачесаны назад, образуя пышную шевелюру.

Балуев подошел к нему ближе. На темно-синей футболке с надписью «Горизонт» отчетливо видны были черные пятна. Во лбу зияла черная дыра.

– Пуля прошла навылет, – заметил Геннадий, обратив внимание на запекшуюся кровь на спинке кресла. – Надо отдать должное этой девице – она последовательна в своих действиях.

Федор, казалось, не слушал его, он не отрывал взгляда от поверхности стола, где покоились руки убитого. Балуев посветил туда – на столе лежали связка ключей, две отмычки и две открытые деревянные коробки. Федор сразу узнал в них тару из-под изумрудов.

– Захвати их с собой, распорядился начальник. – Нечего пускать ищеек по нашему следу.

Уже отъезжая от «Игрушек», Геннадий Сергеевич, едва переводя дыхание – к машине им вздумалось пробежаться, – сказал:

– Два простреленных мужика за одни сутки! Отчаянная девчонка! И, по всей видимости, ненавидит нашего брата. Так что, Федя, моли Бога, что встреча с ней для тебя окончилась не столь печально.

Федор вновь поймал себя на странной мысли. В груди кольнуло. С тупым, навязчивым упрямством ему хотелось видеть ее, смотреть в глаза и разгадывать виртуозное вранье.

* * *

Серебристый «крайслер» резко затормозил у небольшого двухэтажного особняка с верандой. Шаталин заказал себе дом на американский манер – с гостиной-залом, занимавшей почти весь первый этаж, и просторной спальней на втором этаже. Жил он в полном одиночестве, изредка покупая на ночь проституток.

Друзей у него не водилось. Деловые встречи устраивал в ресторане. Иногда навещал родителей в деревне – это случалось не чаще одного раза в год. И гостил не больше недели. Не выдерживал: отец с матерью будто жили на другой планете, где Сане уже не хватало кислорода. Родители же, навестив его однажды, подивились Саниным хоромам, почему-то застеснялись сына, как-то разом замкнулись и с тех пор только присылали письма с приглашениями погостить у них.

Постегавшие немного «вольво» и «джип» встали поодаль, возле строящейся часовни. Из машин показались разудалые ребята, потягиваясь и зевая. Шаталин не стал их пересчитывать – в глазах и так прыгали цифры то на красном, то на черном поле. Он лишь сделал им ручкой и показал знаками: «Извините, братишки, в дом не зову». Один из них крикнул в ответ: «Спите спокойно, товарищ прораб!» – вызвав всеобщий гогот. «Идиоты! – выругался про себя Александр. – Неужели я был таким же?»

Охраны он не держал в доме намеренно. Во-первых, что охранять? Деньги его лежали в банке, антиквариатом он не баловался, произведений искусства не собирал, как некоторые. А если какой-нибудь мелкий воришка вздумает поживиться содержимым его холодильника, то разносолов он там не найдет, к тому же есть сигнализация. Во-вторых, знал по собственному опыту, что охрана – это лишь для самоуспокоения, она не спасет, когда ударят в колокола. Поэтому разудалые ребята под окнами его дома не могли вызвать у Шаталина ничего, кроме раздражения.