Читать книгу - "Милый монстр - Марина Серова"

Надо отдать должное, несмотря на кавказское происхождение Гарика, к моим проблемам он всегда относился очень уважительно. Он не считал меня глупой женщиной, не способной на большие настоящие дела, не считал, что я занимаюсь не своим делом и что моя жизнь должна состоять из готовки-стирки-глаженья. По мере возможностей и сил — причем последних было значительно больше, чем первых, — Гарик помогал мне достойно решать возникающие затруднения, за что я его по-своему любила. Вот только это мое чувство было большей частью дружеским, но ему об этом не нужно было знать.

— Гарик, мне нужна твоя помощь, — совершенно честно ответила я, сообразив, что пора перестать валять ваньку.

В ответ раздался короткий хохот, и Гарик добродушно выразил свою характерную реакцию:

— Да кто б сомневался! Эх, если б ты знала, от чего меня отрываешь, то лучше бы поискала другого помощника…

Многозначительность данного высказывания была мне вполне ясна, однако я возрадовалась настоящему моменту и, в частности, тому, что Гарик сменил гнев на милость. Что будет потом — меня мало интересовало, но я оптимистично надеялась, что все, как всегда, обойдется.

Изложив свою просьбу, я замолчала. Вместе со мной безмолвствовал и Гарик. Наконец он крякнул в трубку и сказал:

— Ну ты даешь! Дело-то секретное, смерть композитора держится в тайне, а ты хочешь, чтобы я обнаружил свою осведомленность и попытался стырить адресок любовного гнездышка. Не чересчур ли будет.

— Гарик, ну я тебя прошу! Скоро будет официально объявлено о смерти Василовского, твоя осведомленность не будет вызывать никаких подозрений, а нынешняя ситуация быстро забудется. У тебя в милиции друзья по всему Тарасову, я же знаю. Ну, пожалуйста!

То ли в этой просьбе Гарику послышалось какое-то обещание, то ли он просто-напросто сообразил, что отделаться от меня все равно не удастся, однако апогеем нашей беседы стало его согласие постараться добыть нужную мне информацию. Расплывшись в признаниях, я убедительно заявила, что он самый-самый, и заодно попросила по возможности достать и другие сведения по этому делу — любые, какие только сможет. В ответ Гарик снова скептически крякнул и положил трубку.

Я успокоенно вздохнула и подошла к зеркалу. Оттуда на меня глядело отражение хоть и взлохмаченной, но очень красивой блондинки с проникновенным взглядом зеленых глаз. Ну, Иванова, завтра тебе придется в очередной раз «кинуть» Гарика, разрушив его надежды на приятное совместное времяпрепровождение.

Человеческая совесть — сложный механизм, а уж по отношению ко мне это умозаключение становится особенно актуальным. Поэтому я с абсолютно спокойной душой отправилась почивать, совершенно не беспокоясь по поводу предстоящего общения с Гариком и последующего нового разочарования моего дорогого друга.

* * *

На утро я запланировала посещение консерватории. Целью моего культурно-служебного похода был сбор сведений о Василовском, поскольку психологический портрет, созданный Эльмирой, вполне мог быть необъективным, особенно если между ними все-таки был роман, а уж про способности Виктории Валентиновны давать характеристики и говорить нечего. Зато бывшие сотрудники Валерия Аркадьевича могли подкинуть мне что-нибудь полезное, тем более если некоторые из них еще сохранили связь с композитором.

Конечно, я не собиралась завалиться в учебное заведение и начать расспрашивать работников об их прежнем коллеге. Поэтому приняла решение действовать под видом не обремененной опытом и интеллектом журналистки, собирающей сведения для статьи. Удостоверение соответственное у меня имелось: знакомый журналист сделал мне его еще пару лет назад. Время от времени я пользовалась этим прикрытием для своих целей.

Итак, вооруженная решимостью и спокойствием — качествами, столь необходимыми для успеха, — я вошла в консерваторию. Я довольно слабо представляла, куда мне следует пойти, но предполагала, что здесь, подобно другим учебным заведениям, должен быть ректорат. Осведомившись у пожилой и жутко интеллигентной на вид вахтерши на этот счет, я узнала, что он располагается на втором этаже.

Я поднялась по старинной лестнице, довольно угрожающе скрипевшей, толкнула первую приглянувшуюся дверь и будто бы оказалась в параллельном мире — настолько обстановка помещения, оказавшегося за ней, не соответствовала нашему времени. Очевидно, создатели дизайна, а я не сомневалась, что интерьер оформляли совсем недавно, решили выдержать кабинет в стиле XIX века, подчеркнув лепные потолки, расставив соответствующие предметы мебели. Интерьер выглядел очень органично, без помпезности, все здесь просто дышало истинным благородством. Казалось, сейчас я услышу тихое звучание музыки и увижу строгую седовласую даму, сидящую за пианино.

Очевидно, я очень тонко почувствовала обстановку, потому что буквально через секунду в дальнем углу зала в самом деле заметила импозантную даму лет пятидесяти пяти с благородной сединой в волосах, которая чрезвычайно ее красила, придавая особое очарование. Правда, она сидела не за пианино, а за столом, но в любом случае его великолепие приходилось под стать даме, восседавшей за ним с видом герцогини.

— Здравствуйте, — сказала я, входя в просторную и светлую комнату.

— Здравствуйте, — приветливо отозвалась дама. — Вы ко мне?

— Наверное, к вам, — ответила я. — Вернее, я и сама не знаю, к кому мне лучше обратиться.

— Ну что ж, проходите, постараюсь вам помочь. Кстати, зовут меня Алевтина Викторовна.

Женщина улыбнулась и жестом предложила присесть. Я опустилась в полукресло, обитое темно-красной тканью, и настроилась на смущенно-доверительный тон, который, как я сразу определила, будет действовать сейчас особенно эффективно.

— Меня зовут Татьяна, я начинающая журналистка, — начала я свой рассказ. — Мне поручили написать статью о жизни замечательных людей нашего города. Но не о тех, которые жили в прошлом, а о наших современниках. Один из них не так давно работал в вашем заведении, и я подумала, что вы сможете как-то охарактеризовать его, возможно, рассказать нечто интересное о вашей совместной работе.

— Да-да, продолжайте, — очень дружелюбно произнесла моя собеседница. — Думаю, я действительно смогу вам помочь, ведь я работаю здесь уже более тридцати лет.

— Не может быть! — восхищенно воскликнула я, чем явно ее порадовала. — Как же великолепно вы выглядите!

Я ничуть не преувеличила, Алевтина Викторовна действительно смотрелась прекрасно, причем не только для своего возраста. Многим более молодым женщинам было чему поучиться у нее. Подтянутая, стройная, благородная, она выглядела величественно и при этом доброжелательно, что, согласитесь, далеко не часто можно встретить в людях в наше время. Хозяйка кабинета сознавала свое достоинство, но нисколько не кичилась им. Определенно Алевтина Викторовна мне нравилась. Причем мне почему-то казалось, что я знаю ее довольно давно. Я редко испытываю восхищение людьми, особенно теми, с которыми встречаюсь по долгу службы, но уж если это происходит, то я обычно не скрываю своего расположения.