Читать книгу - "Искатель, 2003 № 02 - Журнал «Искатель»"

Отставив в сторону диканикий, он взял в каждую руку по толстой зажженной свече.

Гнусавое пение хора тут же прекратилось, всякое движение замерло, в соборе воцарилось напряженное ожидание. Прокашлявшись, Серагорг II начал читать дребезжащим, слышимым лишь благодаря хорошей акустике голосом:

— Во имя Триединого — трижды мужского, трижды сильного, трижды именного, предаем анафеме и отлучаем от святого причастия, восставшего против Нас мерзостного отпрыска гнусного семени Андрасарова, Седьмым нарекшегося…

Зловеще падали в гулкой тишине базилики слова древнего проклятия, мрачно волнуя души притихших слушателей.

— Да постигнет его проклятие наше в доме, житнице, постели, поле, в дороге, городе, замке. Да будет он проклят в сражении, в молитве, в разговоре, в молчании, в еде, питье, во сне. Да будут прокляты все его чувства: зрение, слух, обоняние, вкус и все тело его от темени головы до подошвы ног.

Голос старца окреп, будто налившись силою роковых заклинаний, отдаваясь эхом от каменных сводов, проникая во все закоулки храма.

— Взываю к Сатане со всеми его аггелами, да не примут они покоя, пока не доведут этого грешника до великого стыда, пока не погубит его вода или веревка, не разорвут дикие звери или не истребит огонь. Да осиротеют его дети, да овдовеет его жена. Предписываю тебе, Сатана, со всеми твоими аггелами, чтобы, как я гашу теперь эти светильники, так ты погасил свет его очей. Да будет так, да будет! Аминь! Аминь!

— А-а-ами-и-инь! — вдохновенно подхватил хор монахов, и Серагорг II Порфирородный задул обе свечи, которые держал в руках.

Процессия во главе с архипастырем, под пение гимнов, осененная радугой хоругвей, направилась обратно к главным воротам. Выйдя на площадь — в серый, насыщенный нездоровыми миазмами день, — двинулась к дворцу. Серагорг II в носилках под голубым балдахином, усеянным золотыми крестами, в окружении митрополитов и архиепископов, за ними следовала вереница князей-епископов и отмеченных сановными должностями аббатов, — все в плотном кольце конной архипастырской гвардии.

Построенный триста пятьдесят лет назад на обширном болоте, Альмар не отличался благоприятным климатом. Многие князья до сих пор осуждали решение Святого Серагорга заложить столицу Теократии в таком месте, из-за чего они вынуждены были вот уже сколько поколений терпеть обилие комаров и сырость. Но только втайне — ибо по преданию сам Рафаил Целитель, явившись в образе странника с посохом пилигрима, указал первому архипастырю это место: «Заложи град здесь и нареки Альмар, и возвысится он над прочими градами и царствами, и уподобится Царству Божьему на земле, и грозен пребудет для беззаконной Империи, поелику — внемли! — отвернется вскоре Андрасар от Триединого и обратит взоры и помыслы во мрак и тьму гехиномскую — к стопам Сатанаэля Жизнекрушителя…»

Громада собора осталась позади, и, миновав ряд кварталов построенных из белого и желтого кирпича домов, процессия вышла к дворцу архипастырей — массивному зданию, тыкавшемуся в пасмурное аль-марское небо бесчисленными башенками, словно множеством шарящих вслепую щупалец. За прошедшие века дворец весь оброс пристройками, разнящимися стилем и размерами, отчего со стороны выглядел приземистым сооружением.

Пройдя рядом гулких галерей и узких, казавшихся заброшенными коридоров, Серагорг отослал провожатых и вошел в жилую залу.

Усевшись в кресло спиною к тускло мерцающей жаровне, Серагорг дернул шнурок колокольчика и приказал выглянувшему из-за двери служке пригласить заранее оговоренного посетителя.

Вошедший — очень высокий сухопарый мужчина, в сером походном плаще и надвинутом на голову капюшоне, имевшем специальные прорези для глаз, — опустился на колени и склонился в земном поклоне.

— Встань. — Серагорг II слегка стукнул диканикием по мелким поливным плиткам пола. — Вижу, ты из ордена Псов Иеговы. Уважая права вашей конгрегации, не спрашиваю имени твоего.

— Все верно, ваше архипастырское святейшество. — Посетитель поднялся и, так же не снимая капюшона, склонился в поясном поклоне. — Состою в чине приор-стратига Альготландского.

— Хорошо. Магистр Хродеганг отрекомендовал тебя как лучшего из лучших рыцарей Ордена и всей Церкви нашей. Надеюсь, это так и есть, ибо поручение тебе будет нелегкое — весьма опасное и приватное. Теперь слушай внимательно. — Серагорг задумчиво пожевал губами. — Нам доподлинно стало известно, что вчера из Хат-Силлинга был выкраден Договор. Понимаешь какой?

Приор-стратиг молча кивнул.

— Зачем, для чего — наверное мы не знаем, хотя кое-какие догадки имеются. Ну, это их дела. Главное, что у нас появилась теперь возможность самим завладеть сим беззаконным манускриптом — в Хат-Сил-линге он был нам совершенно недоступен. Вот, собственно говоря, это и есть твое задание. Повторяю — кем похищен Договор, нам не ведомо, зато известно, кому поручено его вернуть. Это некий… — Серагорг достал из складок одежды листок тончайшей бумаги, — гм… Фо-бе-тор, состоит в чине мандатора… ага! — здесь и приметы его имеются.

— Они не потребуются — я знаю Фобетора.

— О! — Архипастырь с интересом взглянул на монаха и покачал головой. — Поистине знак Божий. Что ж, тогда за дело. Дополнительные подробности и всю необходимую помощь ты получишь у архистратига Иббы — он один посвящен в наши планы. Но более никому ни слова — дело, повторяем, носит исключительно приватный характер! Касаемо же того, где сейчас находится и куда направляется Фобетор…

— У Ордена Псов имеется обширная сеть прознатцев во всех землях Кромешной империи.

— Замечательно, однако помощью Иббы все одно не пренебрегай.

Посланец некоторое время молча наблюдал за старческим подергиванием головы архипастыря, потом тихо спросил:

— Ваше святейшество, а как мне следует поступить с Договором?

— …О! Ах! — Серагорг размашисто осенил себя крестным знамением и, кажется, даже побледнел. — Совсем было забыл. Договор ты должен доставить нам в целости и сохранности. И условие это является совершенно обязательным.

— Но почему? Не проще ли будет…

— Не проще, — отрезал архипастырь. — Повторяю: в целости и сохранности! А почему — тебя не касается.

— Слушаюсь, ваше святейшество.

— Вот и славно. Ну, подойди сюда — да ближе, ближе! — Мы тебя благословим.

Отъехав на десять схен от Хат-Силлинга и миновав уже западные предместья Джесертепа, Фобетор оглянулся: высившаяся на горе Рюн андрасарская твердыня отчетливо вырисовывалась на лазоревом небесном фоне; к востоку от одинокой горы неохватно взгляду раскинулся Джесертеп — величайший город империи, омываемый медленными зелеными водами Уджата, а если смотреть еще дальше, то позади города и замка, на южном горизонте, можно было различить заснеженные вершины Мехента.

Гнездом зверского мятежа, царством скотства и похоти называли Джесертеп в Альмарской Теократии. Воспитанный в суровых — по сравнению с местными — традициях горских каинитов, Фобетор полагал, что основания к тому имелись: количество лупанариев, вертепов и питейных заведений в городе едва ли не превышало число жилых домов и храмов. А сами храмы? Одни названия чего стоят: храм Фаллоса Плодородного,