Читать книгу - "Остров Южный Камуи - Нисимура Кетаро"

Фигурка Току Ёсидзавы в объективе аппарата давно уже оставалась неподвижной. Только при каждом ударе прибойной волны женщина будто ещё больше горбилась, крепко сцепив свои маленькие, загрубевшие на крестьянской работе руки, и всё вглядывалась в отливающий тусклым блеском морской простор. Против солнца выражения её лица было не разобрать. Может быть, она ещё и плакала, подавляя громкие рыдания.

Саваки оторвался от видоискателя и посмотрел на стоявшего рядом местного участкового. Пожилой участковый откровенно скучал и явно хотел поскорее вернуться восвояси. Скучал он не без оснований. В его понимании дело было закрыто уже неделю тому назад. Просто молодой человек покончил с собой. Случай был вообще не для полицейского расследования. Однако то, что он открыто этого не высказывает, а только строит кислую мину, свидетельствует о том, что, наверное, у этого участкового неплохой характер.

Саваки достал из кармана пачку сигарет, предложил полицейскому. С моря дул сильный ветер и всё время гасил огонёк зажигалки. Наконец, повернувшись к ветру спиной и держа руки лодочкой, они умудрились прикурить.

— Вы не могли бы поподробней рассказать, как был обнаружен труп, — попросил Саваки.

Рассказ участкового был не слишком интересен. Местные рыбаки, собираясь поутру выйти на лов, обнаружили на берегу выброшенное волнами тело утопленника. Вот и всё. Внимание Саваки привлекла одна странная деталь: в руке покойника была зажата игрушечная обезьянка. Эту обезьянку, как значилось в протоколе, тоже приобщили к личным вещам, взятым на хранение в полицию.

Швырнув окурок в сторону моря, участковый сказал, вопросительно наклонив голову:

— Я что-то не понимаю. Ну зачем корреспонденту из Токио тащиться сюда, аж до побережья Японского моря, на другой конец острова, ради такого нестоящего происшествия?

— Меня редакция направила, — коротко ответил Саваки.

Что ж, полицейскому, возможно, это происшествие и впрямь казалось не стоящим внимания. Но есть люди, которые так не считают. Именно потому, что такие люди есть, он, Саваки, и приехал сюда из Токио. Однако объяснять всё это участковому он не собирался.

Имя покойного юноши было Синкити Ёсидзава. В Токио, как и многие молодые люди, он перебрался три года назад в поисках работы из деревни, затерянной на холодном северном острове Хоккайдо. Работал в химчистке неподалёку от Асакусы. Вполне нормально работал. И репутация этой химчистки в округе была вполне приличная. Рассказывали, что он ежемесячно перечислял деньги матери, оставшейся на Хоккайдо.

В один прекрасный день этот двадцатилетний юноша вдруг ни с того ни с сего отправился в путешествие и покончил с собой на побережье в районе Хокурику.[4]

Саваки собирался предпринять нечто вроде корреспондентского расследования. Он хотел выяснить обстоятельства прежней жизни юноши незадолго до самоубийства, чтобы понять, что подтолкнуло его к роковому шагу. В сущности, эту работу ему не спустили сверху в редакции, а дали по его собственной просьбе. В газете руководство не слишком приветствовало многочисленные публикации на такие типичные темы, как школьные разборки и самоубийства, но надеялось, что на сей раз этот инцидент в «глухой дыре» поможет пролить свет на проблемы молодёжи из провинции, приезжающей на поиски работы в города. Правда, пока было ещё неясно, разрастётся ли тема до масштаба большой социальной проблемы.

Саваки снова посмотрел на Току Ёсидзаву. Сорокасемилетняя женщина, потерявшая единственного сына, по-прежнему сидела вперившись в море.