Читать книгу - "Флорентийские маски - Роза Планас"

Побродив по лабиринту с четверть часа и в очередной раз подивившись тому, какие причудливые формы принимают порой кактусы, Антонио спокойно вернулся ко входу и направился к террасе. Здесь, сидя на скамеечке под самой высокой юккой в саду, его уже ждал Хоакин и держал в руках какой-то пакет.

– Ты должен поклясться, что больше никогда сюда не приедешь. Этот дом не твой, а твоего отца.

Антонио, уже пришедший в себя и гораздо более уверенный, возмущенно ответил:

– А ты кто такой, чтобы выгонять меня из отцовского дома? С чего ты взял, что можешь ставить мне условия?

– Я знаю, зачем ты приехал и что искал, – сказал Хоакин, показывая на пакет. – Предупреждаю, не вздумай вести со мной нечестную игру.

Антонио попытался презрительно улыбнуться, но и сам понял, что улыбка получилась скорее истеричной, чем естественной. Его собеседник явно взял на себя гораздо больше полномочий, чем возложил на него отец Антонио.

– Два дня назад твой отец открыл сейф и обнаружил там останки человека, которого, как принято считать, никогда не существовало. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?

Антонио и представить себе не мог, что у его отца сложились настолько доверительные отношения с человеком из обслуги и что неожиданную находку в собственном сейфе он станет обсуждать с дворецким. Но слова Хоакина не оставляли сомнений, что дело обстояло именно так.

– А почему он мне ничего не сказал? Он ведь знал, что я здесь, и я мог бы ему все объяснить.

– Позволю себе напомнить, что в тот вечер тебе было не до разговоров, – ты ведь едва не утонул и лежал без сознания.

С этим доводом Хоакина нечего было и спорить. Видно, отец звонил, когда Антонио уже лежал в отключке, после того как перебрал спиртного и чуть не захлебнулся, нырнув в бассейн. Взявший трубку мажордом наверняка придумал какой-нибудь благовидный предлог, чтобы не звать Антонио к телефону, а заодно и сумел разговорить старого актера и выяснить, чего ради ему вздумалось звонить на ночь глядя. Этот мажордом из Сересас сам был отличным актером: отец и нанял его, познакомившись на съемках фильма по какому-то роману Жюля Верна, где играл главную роль. И сейчас Хоакин, важно сидящий под юккой в левантийском саду, выглядел прямо как персонаж из фильма.

– Ну хорошо, убедил. Клянусь, что больше сюда не приеду. Теперь твоя очередь. Выкладывай, что ты принес.

– А ты не торопись, – ответил Хоакин. – Сначала распишись кровью вот на этом платке.

Испуганный Антонио взглянул на руки мажордома. В правой тот держал белый платок, а в левой – нож, который моряки используют и как оружие, и как инструмент для резьбы и для починки разных вещей.

Храбрость никогда не была самой яркой чертой Антонио; кроме того, он вполне обоснованно стал опасаться за свою жизнь, оказавшись один на один с явно свихнувшимся дворецким.

– Надо сделать маленький надрез на левой ладони. Потом промокнешь ранку платком, и эта кровь засвидетельствует твою клятву.

Антонио попятился и испуганно покачал головой. Мысль о вынужденном членовредительстве не слишком вдохновляла его. Впрочем, отступать было некуда.

– Это просто какая-то пародия на фильм про пиратов. На, вот тебе моя кровь… – С этими словами он проткнул кожу на левой руке.

Он протянул Хоакину платок с красным пятном, а тот в ответ подал бинт и даже помог перевязать рану. Потом отдал Антонио сверток, который на время разговора убрал в карман:

– Вот, держи «La véritable histoire…» Она тебе понравится, а насчет отца не беспокойся – кассета все равно была моя. Французскую коллекцию он не сам собирал: я подарил ее.

В назначенный Хоакином час появился шофер, чтобы отвезти в столицу Антонио, у которого болела рука и кружилась голова. Он недовольно морщился на каждом повороте, на каждой кочке или ямке, в которую попадала машина. Но у него было ощущение, что все эти страдания не напрасны. Его беспокоили странные доверительные отношения между отцом и мажордомом; загадочной оставалась и коллекция французских фильмов, включавшая несравненную подборку картин Жоржа Мельеса. Кроме того, Антонио не мог не признаться себе, что сам Хоакин стал для него новой загадкой, ключ к которой подобрать будет непросто. По крайней мере было ясно, что тот неожиданно много знает не только о жизни самого Антонио, но и о таинственной жизни того человека, чей череп Антонио угораздило купить у неграмотной гаитянской старухи.