Читать книгу - "Жена самурая - Лора Джо Роулэнд"

Освободи меня от этой муки,

А потом соединись со мной на небесах!

Упав на колени перед актером, она зарыдала и взмолилась:

— Пожалуйста, обними меня напоследок!

Они обнялись: актер принялся гладить Асагао, та начала отвечать на ласки. Они явно наслаждались друг другом. Бесстыдный пыл смутил Рэйко.

Актер выхватил из-за пояса кимоно деревянный кинжал:

— Вот залог того, что наши души будут вечно вместе!

— Я готова. Не медли! — Госпожа Асагао закрыла глаза и выпрямилась.

Рыдая, актер «вонзил» кинжал ей в грудь. Она вскрикнула, упала и забилась, изображая предсмертные конвульсии. Он обнимал ее, пока стоны и судороги не затихли. Потом воскликнул:

— О любимая, иду за тобой! — и «воткнул» кинжал в свою грудь.

Зрители одобрительно зашумели и зааплодировали. Обреченная парочка немного полежала, встала и, смеясь, поклонилась. Тут Асагао заметила новое лицо; ее глаза загорелись. Она спрыгнула с помоста и засеменила к Рэйко.

— Досточтимая госпожа Сано! Я так рада встретиться с вами! — выпалила она.

Дворецкий, услышав: «Вы можете быть свободны!» — удалился.

Асагао рассмеялась, взгляд записной кокетки оценивающе скользнул по Рэйко.

— Чудесно, что вы попали прямо к нашему спектаклю. Что вы скажете о моей игре?

— В жизни не видела ничего подобного, — нашла Рэйко золотую середину между лестью и честностью.

Двусмысленный комплимент вызвал у Асагао счастливый смех:

— Мой скромный талант едва ли заслуживает такой оценки! Да еще от вас, которую наверняка развлекали лучшие артисты Японии. О, как бы мне хотелось тоже увидеть их! — Пухлые губы мило надулись. — Мы буквально заперты в этом дворце и вынуждены довольствоваться собственными маленькими представлениями, но мы стараемся следовать классическим образцам. Декорации выполнены одним из лучших придворных художников. Он оформил и мой костюм. — Она сделала па. — Мне идет?

— Да, вы выглядите великолепно, — сказала Рэйко.

Кимоно и вправду было произведением искусства, хотя от цвета потемнее и фасона попроще Асагао казалась бы стройнее.

— О, благодарю вас! Вы очень добры. — Асагао поправила прическу и обратилась к зрителям: — Познакомьтесь с нашей гостьей из Эдо.

Придворные и фрейлины окружили Рэйко, улыбаясь, кланяясь и приветствуя. Представив их, Асагао с видом собственницы положила руку на плечо актера:

— Это господин Годзё. Он один из секретарей императора.

Парочка обменялась интимными взглядами. Асагао сделала большие глаза и воскликнула:

— Мне только что пришла в голову изумительная мысль! Госпожа Сано должна принять участие в нашем спектакле.

— Что вы?! Я не могу!.. — Рэйко в ужасе попятилась.

Все с восторгом приветствовали идею Асагао. А Годзё заявил:

— Она могла бы сыграть лучшую подругу героини.

— Но я не знаю текста! — запротестовала Рэйко, отчаянно пытаясь избежать посмешища.

— Это ничего, — заверила Асагао. — Вы будете пока читать по бумажке, а позже запомните. — Она выпятила нижнюю губу, на лице появилось укоризненное выражение. — Вы ведь не разочаруете нас, не так ли?

Нетерпеливые нотки в голосе выдали обидчивость императорской наложницы. Рэйко поняла: если она не согласится фиглярничать, Асагао откажется отвечать на вопросы об убийстве.

— Конечно, я не способна вас разочаровать, — сказала Рэйко с предельной искренностью. — Для меня большая честь сыграть в вашей постановке.

— Прекрасно! — Асагао засмеялась и захлопала в ладоши. Она критически посмотрела на пучок Рэйко и ее шелковое кимоно цвета морской волны с узором из бледно-зеленых листьев плюща. — Позже придется подобрать вам другой костюм, а сейчас давайте поменяем прическу и «сделаем» лицо. Все должно быть изысканно. Идемте!

Асагао и ее фрейлины повлекли Рэйко в угол двора, где на столике в тени огромного зонта были разложены зеркала, гребни, кисточки, украшения для волос и сосуды с гримом.

— Принесите нам вина, Годзё-сан, — попросила Асагао, — а потом отправляйтесь готовить сцену к первому акту.

Молодой человек повиновался. Две фрейлины начали заново укладывать волосы Рэйко, а остальные, попивая сладкое сливовое вино, стали давать советы. Рэйко приложилась к чашке в надежде, что хмель поможет преодолеть смущение. Асагао наложила ей на лицо смесь топленого жира и рисовой пудры и заметила:

— Вы, наверное, считаете нас легкомысленными, — она сделала паузу, чтобы отхлебнуть вина, — но здесь практически больше нечем заняться, жизнь так однообразна и скучна.

Рэйко, пытаясь не морщиться от омерзения, которое вызывали и толстый слой теплого грима, и чересчур близкий контакт с новой знакомой, сказала:

— По-моему, жуткое происшествие в Саду пруда некоторым образом скрасило это однообразие.

Асагао на мгновение растерялась; потом ее лицо прояснилось.

— А-а, вы имеете в виду кончину Левого министра Коноэ. — Она щелкнула пальцами, словно сбросила чужую смерть со счетов. — Это было так давно. Все волнения улеглись. Вы, вероятно, думаете, что я черствая особа, поскольку развлекаюсь во время траура, но — что делать! Я не в состоянии горевать целые месяцы, хотя даже мой отец говорит, что это необходимо. — Она добавила: — Мой отец — Правый министр Исидзё.

Рэйко вспомнила, что Исидзё является посредником между Сано и двором и что благодаря убийству Коноэ он стал первым чиновником при императоре. «Стало быть, пошел по проторенной дорожке, — подумала Рэйко, — через связь дочери с господином».

— Не вижу причин печалиться по поводу смерти Левого министра, — сказала Асагао, беря кисточку и обводя алой краской глаза Рэйко, — более того, я рада, что он мертв.

Фраза повисла в воздухе. Фрейлины энергичнее взялись натирать волосы Рэйко маслом из камелий; кое-кто пролил вино. А Асагао как ни в чем не бывало продолжила:

— Этот ужасный старый тиран! Вы знаете, как он со мной обошелся?

— Как? — спросила Рэйко, скрывая волнение под безразличием.

— Он решил, что я трачу слишком много денег! — задыхаясь от возмущения, доложила Асагао. — И урезал мое содержание! Я вынуждена была отказываться от новых одежд и развлечений до самого конца года. Я, наложница императора, должна была жить как нищенка!

— Представляю, насколько это было вам неприятно, — сказала Рэйко и на радостях, что подозреваемая с охотой делится всяческой информацией, забросила удочку: — Я не стала бы вас винить, если бы вы решили отомстить Левому министру.

— Именно так я и поступила! — Асагао с жадностью припала к чашке.

Язык ее начал заплетаться, в зрачках появился стеклянный блеск.