Читать книгу - "Воровская семейка - Элли Картер"

— Eccelente, signore![10]— воскликнула девушка, но Гейл мотнул головой в сторону Кэт.

— У тебя же есть кредитка, сестренка?

Кэт была рада проследовать за девушкой к прилавку, где та принялась шуршать бумагами и заполнять какие-то формы, пока бледная рука Кэт не накрыла ее загорелую ладонь, прерывая бумажную возню.

— Я буду с вами откровенной, Лючия, — проговорила Кэт, прочитав имя девушки на бейджике. — Мой любимый сводный братец — скучающий маленький мальчик. — Кэт выразительно скосила глаза на Гейла. — Он любит игрушки.

Кэт не могла сказать с уверенностью, услышал ли ее Гейл, но в этот самый момент он схватил модель шикарной гоночной яхты и принялся издавать булькающие звуки, изображая, что она тонет в озере.

— Три года назад он уговорил свою мать купить виллу на озере Комо, чтобы хранить там свои игрушки. — Кэт на секунду замолчала, вспомнив, что у семьи Гейла и правда был дом на севере Италии. — А год спустя он приобрел двадцатипятиметровую яхту, чтобы играть на ней.

За спиной девушки Гейл увлеченно изображал, как подводная лодка бомбит стакан с карандашами.

Кэт наклонилась к продавщице, доверительно понижая голос.

— Но ведь мальчики не любят делиться своими игрушками, понимаете, Лючия?

Та кивнула:

— Понимаю.

— Так что когда прошлым летом братья Бернард купили тридцатиметровую яхту, мой дорогой братец не обрадовался. — Кэт покосилась на Гейла и заговорщическим шепотом продолжила: — А когда он недоволен — увы, недовольна и его мать, а когда недовольна она…

Лючия снова кивнула.

— Да, я понимаю.

— Я рассказываю вам все это, потому что мой брат должен быть единственным мальчиком, у которого есть «Королевская Сирена», а не одним из многих. — Кэт изобразила сочувствующую улыбку. — Поверьте мне, если мы вернемся домой и обнаружим еще одну такую же лодку всего лишь через…

— Что вы, это невозможно! — воскликнула Лючия.

— Точно? — спросила Кэт.

— Ну, честно говоря… — Лючия обвела зал взглядом, словно собиралась сказать нечто, способное заставить три поколения Мариано перевернуться в гробу. — Эти лодки — они больше для красоты, понимаете? Их не очень-то покупают.

В противоположном углу зала Гейл втиснулся в «Королевскую Сирену» и принялся изображать солдата Второй мировой войны, бомбящего из подлодки ни о чем не подозревающего противника.

— Но они такие красивые, — сказала Кэт, — в это трудно поверить.

— Я гарантирую вам, — мягко сказала Лючия. — За весь прошлый год мы продали только две.

— Я так и знала! — воскликнула Кэт, всплескивая руками и разворачиваясь к Гейлу. — Я же говорила ему, что у братьев Бернард наверняка уже есть…

— Нет-нет, мисс, — сказала Лючия. — Мы не продавали их братьям.

— Точно? — Кэт снова повернулась к девушке. — Вы абсолютно уверены?

— О да. Первую купили для какого-то бизнеса. Вроде они изучают подводный мир. Это совершенно точно…

— А вторую? — спросила Кэт, подходя ближе.

— Ну, это был человек из вашего… круга, — осторожно проговорила Лючия, но Кэт подумала: «Ты даже не представляешь, насколько».

Судя по лицу девушки, та никак не могла решить, что сказать — и главное, как. Наконец она прошептала:

— Тот мужчина… понимаете, он был очень… богат.

— Ну, тогда, боюсь, нам придется… — Кэт развернулась, рассчитывая, что Лючия скажет…

— Но он не из Италии!

Кэт медленно обернулась.

— Правда?

— Да-да. Его зовут мистер Романи.

— Романи? — переспросила Кэт.

— Да, — проговорила девушка. — Визили Романи. Он очень настаивал на том, чтобы «Сирену» отправили в Австрию.

— В Австрию?

— Да, прямо в одно из его владений. Около Вены.

Хотя она ни за что не призналась бы в этом, в Колгане были вещи, которые очень нравились Катарине Бишоп.

В конце концов, не так уж плохо было засыпать каждую ночь в одной и той же кровати и знать наизусть путь до ванной комнаты и обратно даже в темноте. И ей ужасно нравилась библиотека — целое здание, где можно было брать вещи, которые тебе не принадлежат, и не чувствовать никаких угрызений совести по этому поводу. Но больше всего она скучала по Колгану, сидя рядом с Гейлом и Габриэль в поезде, мчавшемся в Вену, — из-за того, что одно из самых серьезных учебных заведений в мире было единственным местом, где Кэт могла не думать.

В первый же день в Колгане Кэт вручили лист бумаги, на котором было написано, какие занятия она должна посещать и в какое время. В главном холле висела доска, на которой сообщалось, какую еду она будет есть и в каких спортивных мероприятиях участвовать. Каждую неделю преподаватели говорили ей, какие главы каких книг ей следует прочесть, какие задания и в каком порядке сделать.

Все было в точности так, как однажды ночью предсказал Кэт дядя Винни (который вообще-то не был ее дядей), вытащив девушку из кухни дяди Эдди, чтобы предупредить, что пансион — это что-то вроде тюрьмы (где, по иронии судьбы, дядя Винни провел долгое время перед тем, как явиться той самой ночью на порог дяди Эдди).

Кэт выслушала его тогда с невозмутимостью, достойной внучатой племянницы дяди Эдди. Она не позволила ему напугать себя. Она просто проанализировала все данные и пришла к выводу, что дядя Винни был абсолютно прав и, в сущности, у нее было два варианта: Колган сейчас или тюрьма позже.

А колганская форма ей нравилась больше.

Но теперь осень осталась позади, и Колган вместе с ней. Кэт ничего не оставалось, кроме как глядеть из окна поезда на заснеженные альпийские вершины. В кармане пальто у нее были три разных паспорта и одна из кредиток Гейла. Она прекрасно говорила на четырех языках и неплохо объяснялась еще на двух. Она могла поехать куда угодно. Заняться чем угодно. Возможно, причиной тому была высота, но Кэт внезапно почувствовала головокружение и нехватку кислорода: перед ней расстилалось невероятное количество возможностей, и ее мозг просто не мог дать ответы на все вопросы.

Например, почему Габриэль во сне выглядела еще более хорошенькой, а сама Кэт всегда просыпалась помятой?

И зачем Габриэль настаивала на том, чтобы спать на плече у Гейла, когда Кэт — которая лупила его по этому самому плечу бесчисленное количество раз — прекрасно знала, какое оно твердое, а на полке над сиденьями лежала целая гора мягких подушек?

Кэт старалась не думать о других вещах — о сложных вопросах, которые остались позади, но неумолимо нагоняли их мчащийся поезд. Она мечтала, что уйдет от них, избавится, как от погони. Но девушка понимала: все эти вопросы будут ждать ее на перроне в Австрии.