Читать книгу - "Соверен - К. Дж. Сэнсом"

— А что, если Малеверер ведет двойную игру? Объявив себя сторонником реформ, он получил доступ ко многим благам. Но, может статься, в глубине души он верен прежним убеждениям.

— И что из этого?

— Сам не знаю, — пожал я плечами.

— Я отнюдь не уверен в том, что у Малеверера есть какие-либо убеждения, — с улыбкой заметил Джайлс. — А для того, чтобы вести двойную игру, у него не хватит ума.

Я уснул, едва коснувшись головой подушки, и проснулся лишь утром следующего дня, проспав более двадцати часов. Столь длительный сон освежил меня, хотя расшатанные зубы по-прежнему ныли и каждый шорох заставлял меня вздрагивать. Мысленно проклиная наручник, по-прежнему впивавшийся в руку, я встал и оделся. Посмотрев в стальное зеркало, я едва не зажмурился при виде заросшего щетиной призрака с глубоко запавшими глазами.

Я спустился вниз. Джоан, заслышав мои шаги, вихрем примчалась из кухни и замерла на пороге гостиной, открыв рот от ужаса. Кажется, она готова была разразиться горестными воплями. Я предостерегающе вскинул руку.

— На самом деле все не так страшно, — произнес я, чувствуя, что эта фраза войдет у меня в привычку.

— Господи боже, сэр, да эти мерзавцы вам весь рот порвали! — принялась причитать Джоан. — Погибели на них нет! Честному человеку уже нельзя ходить по улицам, столько развелось грабителей! И куда только смотрят власти!

Я в недоумении воззрился на нее, но вовремя вспомнил, что мы с Бараком решили выставить меня жертвой грабительского нападения.

— Ничего, Джоан, в жизни бывают и более крупные неприятности. Кстати, мой зверский аппетит доказывает, что я отнюдь не на пороге смерти. Может, вы подадите мне завтрак?

— Да-да, конечно, сэр, — закивала головой Джоан и с озабоченным видом скрылась в кухне.

Я опустился в кресло и принялся глядеть в окно на сад, все дорожки которого были усыпаны листьями. Дождя не было, но небо сплошь затянули свинцовые тучи. Взор мой устремился к дальней стене. Я вспомнил рассказ Барака о том, что правление Линкольнс-Инна приказало вырубить сад, вплотную примыкавший к моему. Об этом намерении я узнал еще летом. Тогда я предупреждал, что, вырубив деревья, корни которых поглощают грунтовые воды, они рискуют устроить на участке настоящий потоп. Надо пойти и взглянуть, что там творится, решил я.

Затем мысли мои вернулись к Малевереру. Он стал сообщником сэра Ричарда и помог оклеветать меня, вне всякого сомнения рассчитывая, что Рич окажет ему ответную услугу в деле приобретения земель мятежников. Расчеты его не оправдались. Но что, если он и в самом деле вел двойную игру и, содействуя грязным замыслам Рича, преследовал некую тайную цель? Почему он столь решительно отвергал все мои предположения? Убедив себя, что Дженнет Марлин похитила и уничтожила документы, а Бродерика убил обезумевший Редвинтер, он оставался глух ко всем доводам рассудка. Скорее всего, он знал, что солдаты, которым поручена охрана заключенного, неравнодушны к выпивке, однако до поры до времени это ничуть его не тревожило. Я приписывал все эти просчеты его глупости и упрямству, но что, если здесь скрывался тайный умысел? Кстати, где сейчас сэр Уильям, в Лондоне? Или на пути в Йорк? Хорошо бы все-таки точно узнать, кто отобрал для Бродерика стражников-пьяниц…

Вернулась Джоан с подносом, на котором лежали яйца, хлеб и сыр.

— Джоан, простите за столь нежданное нашествие гостей, — произнес я вкрадчивым тоном. — Еще в Йорке я обещал мастеру Ренну, что он может остановиться у меня дома. В Лондон его привели семейные дела, а здоровье его, как вы сами видите, оставляет желать лучшего. Что до Барака, он повредил ногу, и я решил, что ему лучше остаться у меня до полного выздоровления. Мистрис Ридбурн… — Я осекся, не зная, что сказать. — Кстати, где они все?

— Разбежались с утра пораньше, — фыркнула Джоан. — У мастера Джека какое-то дело, а Тамазин отправилась в Уайтхолл. Сказала: хочет узнать, сохранилось ли за ней место на кухне. По слухам, всю челядь королевы сейчас разогнали.

— Я тоже слышал нечто подобное, — безучастно проронил я.

«Да, совсем скоро слуги королевы лишатся своей госпожи, — добавил я про себя. — Тамазин некому будет печь сладкое печенье».

Джоан в замешательстве переступала с ноги на ногу, явно собираясь сказать что-то еще.

— Я ничего не имею против мастера Ренна, сэр, — произнесла она наконец. — Бедный старый джентльмен! Сразу видно, ему не много осталось. Но этой нахалке Тамазин у нас делать нечего. Где это видано, чтобы девушка жила с молодым человеком не венчанная? А она, похоже, не ведает, что такое стыд. Знай задирает нос и наряжается в платья, в которых не пристало расхаживать девице простого звания. По ее словам, она поселилась здесь, чтобы ухаживать за больным стариком. Но я ее насквозь вижу. Она из тех пронырливых особ, которые на все готовы, лишь бы обосноваться в доме джентльмена.

— Тамазин пробудет здесь недолго, Джоан, — устало проронил я. — Во время путешествия все мы чертовски устали. Как только Барак и его подружка придут в себя, они покинут этот дом.

— Верьте моему слову, она настоящая распутница, — не унималась служанка. — Думает, я не знаю, что по ночам она пробирается в комнату мастера Джека.

— Что нам до их ночных дел, Джоан? Сейчас я слишком устал, чтобы переживать из-за чужой нравственности.

Поняв, что я не расположен обсуждать недостойное поведение Тамазин, моя домоправительница сделала реверанс и вышла из комнаты.

Я с жадностью набросился на еду и, съев все до последней крошки, принялся бродить по комнате.

Малеверер и сержант Ликон не выходили у меня из головы, перед мысленным взором упорно возникал образ Бродерика, медленно раскачивающегося в петле. Потом я вспомнил, что как раз сегодня Барак собирался встретиться с приятелем, которому удалось добыть какие-то сведения об отце Тамазин. Любопытно, что он узнал? На ум пришел Мартин Дейкин, и я уже решил не откладывая сходить в Грейс-Инн и узнать о нем. Но потом вспомнил, что вид мой наводит на людей ужас, и отказался от этого намерения. К тому же до моих собратьев по ремеслу могли дойти слухи о происшествии в Фулфорде, а я чувствовал, что не в состоянии вынести докучливых расспросов.

«Ничего, — сказал я себе, — в Грейс-Инн я схожу завтра, избавившись от наручника. Может статься, я встречу там Билкнэпа. Знает ли эта продувная бестия, каким испытаниям меня подвергли, дабы обеспечить ему победу над законом?»

Я решил посмотреть, что творится на месте старого фруктового сада, надел сапоги и вышел из дома. На дорожках стояли лужи, а у дальней стены, за которой начинался фруктовый сад, земля превратилась в настоящее месиво. Я отпер калитку и вышел.

На участке земли, раскинувшемся передо мной, яблони росли на протяжении столетий; это были старые, искривленные, шишковатые деревья. С одной стороны сад тянулся до Канцлер-лейн, с другой — до ограды Линкольнс-Инна. Барак ничуть не преувеличил, когда сказал, что ныне он превратился в болото. Ямы, оставшиеся от выкорчеванных яблонь, были до краев наполнены водой. Древесные корни более не поглощали грунтовых вод, да и осень выдалась на редкость дождливая. В результате у самой стены возникла невероятных размеров лужа, более напоминавшая пруд. Осознав, что моим владениям угрожает потоп, я мысленно выругался и пообещал себе завтра непременно поговорить с казначеем корпорации.