Читать книгу - "Государственный обвинитель - Игорь Зарубин"

— Ты мне лучше скажи, откуда у тебя деньги? — спросила она, когда брат в очередной раз споткнулся и чуть не сшиб ее с ног. — Еще позавчера на сигареты стрелял, а вчера его уже из кабака выводили. В спортлото, что ли, выиграл? Или бумажник на дороге нашел?

— Ой, смотрите, какой прокурор, все ей надо знать, — буркнул брат. — Не твое дело. Думаешь, ты одна у нас такая умная? Мы тоже кое-что понимаем.

— Ну смотри, это точно не мое дело, а твое. — Она пожала плечами. — Только запомни: если будет что-то посерьезнее, чем пьяный дебош, то я тебя вытащить уже не смогу. Все, пока, я на такси. На работу опаздываю. — Наташа протянула руку, и перед ней затормозили сразу три легковушки.

— А меня до дому не подкинешь? — Ленька невинно улыбнулся и шмыгнул носом.

— Обойдешься. Тебе и пешочком полезно. — Наташа открыла дверцу и села.

— Ну хоть денег дай, — попросил брат. А то у меня только на метро.

— Я сказала: обойдешься.

Машина сорвалась с места.

— Эй, друг, тебе куда? — спросил у Лени второй водитель.

— Да пошел ты… — Парень сплюнул и двинулся по тротуару, пошатываясь и бубня под нос какие-то ругательства…

Теперь Наташа, вернее, Наталья Михайловна Клюева, старалась попасть в свой кабинет как можно раньше. Нет, совсем не потому, что дел у нее было по горло. Уже вторую неделю она занималась только тем, что с утра до вечера заполняла кроссворды. Занятие, конечно, интересное, но начинает утомлять, когда посвящаешь этому восемь часов в день.

На следующий день после того суда она шла на работу, как на бой. Думала, что ей вкатят выговор, что будет скандал, увольнение или еще что-нибудь в этом роде. Но не случилось ничего. В прямом смысле — ничего. Настолько ничего, будто ее вообще никогда не существовало в этом заведении. С ней не здоровались, не разговаривали, не замечали, когда она хотела о чем-то спросить. И это было хуже всяких нагоняев. Так ее мама наказывала в детстве, и это было для маленькой Наталии самым страшным наказанием. Но, с другой стороны, был и опыт. Поэтому Наташа решила для себя, что ни в коем случае не начнет действовать первой. Пусть все идет, как идет. Не может же Дробышев не замечать ее вечно. Наступит время, когда он сам не выдержит. Или наконец решит с ней поговорить, или просто уволить попробует, без всяких разговоров. Вот тогда и начнется драка, самая настоящая драка, а пока просто так, игра. Кто кого перемолчит.

— Вы сегодня опоздали, — констатировала Гуляева, когда Наташа вошла в кабинет.

— Да, я знаю.

— Вас Дробышев спрашивал. Просил зайти, как только появитесь.

— Спасибо. — Наташа сказала это как можно спокойнее, но сердце у нее так и подскочило в груди. — Давно спрашивал?

— Минут пять назад, — ответила женщина, не отрываясь от документов.

«А что, разве я поступила незаконно? Не было состава преступления, и вы это сами прекрасно знаете! Я не виновата, что контора… Нет, лучше так: я не виновата, что это ваше смежное ведомство так заинтересовано в этом алкаше. Нехорошо заставлять людей копаться в дерьме, если сам не хочешь этим заниматься. Да, так я ему и скажу», — размышляла Наташа, шагая по коридору. Пусть не думает, что она его боится. Уж кто-кто, а она-то законы знает, и уволить ее просто так он не сможет.

— Разрешите? — Она распахнула дверь и уверенно вошла в кабинет.

Дробышев кивнул, прикурил сигарету и указал ей на стул.

— Вы хотели меня видеть, Дмитрий Семенович? — спросила Наташа спокойным деловым тоном.

— Нет, не хотел, — честно признался он. — Но должен. Значит, так, Клюева, давайте сразу начистоту. Я тут неделю все сидел и ждал, может, вы сами додумаетесь. Но придется объяснить.

— Я слушаю. — Наташа старалась говорить как можно вежливей.

— Ну так слушайте внимательно. — Он посмотрел ей прямо в глаза: — Я советую вам подыскать себе другое место работы. Я понимаю, что вы еще молодая, зеленая, характер свой прятать не научились, и поэтому не хочу увольнять вас сам. Даю вам месяц на то, чтоб вы нашли, где пристроиться. Я думаю, что это достаточный срок. Сейчас открывается много кооперативов, все нуждаются в профессиональных юристах, поэтому, надеюсь, с этим у вас не будет проблем. А через месяц я жду вашего заявления об уходе. Все понятно?

— Понятно, Дмитрий Семенович. Но я не буду этого делать, — спокойно сказала Наташа.

— Дело ваше. — Дробышев улыбнулся. — Можете и не делать. Только вам же хуже будет. Я ведь сам могу вас уволить, и с такой характеристикой, что вас даже в дворники не возьмут. Ни вам это не нужно, ни мне, правильно?.. Так что давайте расстанемся по-хорошему, не будем друг другу нервы портить.

— По-хорошему не получится, Дмитрий Семенович, — сказала Наташа. — Я не…

— Да-да, — перебил ее Дробышев. — Вы не нарушали закон, вы не виноваты, что кое-кто так заинтересован в Дрыгове, и вы не собирались разгребать чужое дерьмо. Ведь именно это вы хотели сказать?

Наташа не ответила. Она хотела сказать именно это.

— Вот видите. — Начальник улыбнулся: — Я заранее все знаю, что вы за неделю напридумывали. Но совсем не в этом дело. А дело в том, что я не могу себе позволить держать на работе человека, который бы не слушал моих указаний. Это как болезнь, как вирус. Через год я уже никем руководить не смогу. Поэтому выживу я вас отсюда любой ценой. Подумайте об этом хорошенько, лады?.. Все, можете идти.

Наташа встала и двинулась к двери. Потом вдруг повернулась и тихо спросила:

— Что, сильно вас прижали?

— Кто? — Он улыбнулся. — Да нет, совсем не прижали. Это они вас прижмут, если вы тут подольше задержитесь. Так что послушайте моего совета, не становитесь в позу. Они вас в такую позу поставят, если будете сопротивляться… Да, и передайте брату, что в следующий раз он так легко не отделается, как сегодня.

— Я тебе говорила?! — влетая в квартиру и нависая над братом, закричала Наташа. Ну я ведь тебя предупреждала, бестолочь ты такая. Вот, теперь себе самому скажи спасибо. Ты знаешь, что это за люди?!

Леня сидел посреди комнаты на табуретке и молчал, внимательно рассматривая ногти на руках.

— Ты понимаешь, что ты меня подставил?! Нет, ну ты хоть это понимаешь?! — Наташа чуть не ревела. — Ну почему я должна все на себе тащить? Ну почему я не единственный ребенок в семье? Да пойми же ты, придурок, что ты не только себе, ты еще и мне жизнь портишь своими выходками! И не надо говорить, что я могла выбрать другую работу. Это ты лучше займись чем-нибудь серьезным, а то жизнь в зоне закончишь.

Леня не отвечал. Сидел молча, даже не удосуживаясь поднять голову. И это злило Наташу больше всего.

— Ты посмотри, во что ты мать превратил! Она же уже совсем не спит по ночам, плачет все время! Ну что ты молчишь? Что ты молчишь, я тебя спрашиваю!

Леня поднял голову, посмотрел на мать, стоявшую лицом к окну, и тихо сказал: